«Восторженный идеалист со светлым умом, с поэтическим чувством, с серьёзными знаниями…».
«Ночь темна, снег валит,
Ветер по полю шумит;
Приунылая беседа
В даль пустынную глядит.
"Полно, братья, горевать!
Прояснится даль опять,
Снова небо просветлеет;
Снег сбежит с высоких гор,
Вновь цветы утешат взор,
Поле вновь зазеленеет!
В наших тучных лугах,
На обширных степях,
Как и прежде, ружья грянут..."
– "Но почившие в гробах
Не проснутся, не восстанут!
Нам их жизнь не видна!
Их постеля холодна!
Братцы! в память их наполним
Чашу старого вина!
На холме гробовом
Песню громкую споём:
Песню ту, что мы певали
В дни, как в их кругу живом
Шумно, весело живали!"»
(Николай Станкевич, «Грусть»)
«Восторженный идеалист со светлым умом, с поэтическим чувством, с серьёзными знаниями, С. был одною из тех нежных, почти женственных, любящих натур, которые призваны к тому, чтобы разливать вокруг себя тепло и свет и угасать слишком рано», – так охарактеризовал ушедшего из жизни в 26 лет русского писателя Николая Станкевича «Русский биографический словарь», издаваемый Санкт-Петербургским Императорским Русским историческим обществом под наблюдением его председателей историка и мецената Александра Половцова и великого князя Николая Михайловича.
В 2023 году, 9 октября, исполняется 210 лет со дня рождения писателя, поэта, публициста, мыслителя, организатора и главы круга единомышленников, известного в истории общественной мысли России как «Кружок Станкевича», Николая Владимировича Станкевича.
Николай Станкевич родился в небольшом городке Острогожск Воронежской губернии в богатом дворянском семействе. Его дед по отцу был сербом, он переехал в Россию в 1757 году и принял российское подданство. Родители Николая и его братьев-сестер были любящими супругами, дети тоже росли в атмосфере любви и заботы. К слову, младший брат Николая, Александр, тоже стал писателем, и прославился, помимо прочего, как биограф и издатель полного собрания сочинений отечественного историка-медиевиста Тимофея Николаевича Грановского, который изучал западноевропейское Средневековье.
Детство Николай провёл в имении в селе Удеревка, которое его отец купил летом 1814 года. (Бирюченский уезд Воронежской губернии, ныне Алексеевский район Белгородской области).
В 1825 году Николай Станкевич окончил Острогожское уездное училище, после чего пять лет провёл в частном пансионе в Воронеже. Здесь Николай впервые попробовал свои силы в стихосложении. И уже с 1829 года его первые романтически-сентиментальные стихи печатали московские и петербургские журналы – «Бабочка», «Атеней», «Телескоп», «Молву». В 1830 году Н. Станкевич поступил в Московский университет на словесное отделение. Жил он в этот период у своего земляка, профессора Павлова, который привил ему интерес к философии Шеллинга, Фихте, Канта и Гегеля.
Николай Станкевич был знаком с Алексеем Кольцовым. По просьбе Н. Станкевича, тот передал ему свои стихотворения. Одно из них, – «Русская песня», – Н. Станкевич поместил в 1831 году в «Литературной газете». Забегая вперёд, скажем, что в 1835 году Н. Станкевич отобрал 18 стихотворений для поэтического сборника, который оказался единственным, вышедшим при жизни Алексея Кольцова.
Уже в 1831 году Николай Станкевич собрал вокруг себя группу единомышленников, с которыми пылко обсуждал вопросы «о Боге, о правде, о поэзии». В первый состав кружка входили Николай Станкевич, Януарий Неверов, Иван Клюшников, Василий Красов, Сергей Строев, Яков Почека, Иван Оболенский. В 1833 году Я. Неверов покинул кружок, но тот вскоре пополнился новыми участниками: Виссарионом Белинским (именно Н. Станкевич назвал критика «Неистовым Виссарионом»), Константином Аксаковым, Александром Ефремовым, Александром Келлером, Алексеем Топорниным, Осипом Бодянским, Павлом Петровым. Временем расцвета кружка был период с 1833 по 1837 год, до отъезда Н. Станкевича. Кружок продолжал существование вплоть до 1839 года, но влияние его постепенно уменьшалось.
В 1834 году Николай Станкевич окончил университет и вернулся в Воронежскую губернию, где работал почётным смотрителем. Там Н. Станкевич провёл ряд нововведений, но желание полноценно самореализоваться подтолкнуло его к возвращению в Москву.
Летом 1835 года Н. Станкевич вместе с В. Белинским начали просветительскую деятельностью в журнале «Телескоп».
К сожалению, Николай Станкевич рано начал мучиться распространенной тогда «чахоткой» (туберкулез): после безуспешного лечения на Кавказе молодой писатель, поэт и мыслитель отправился на лечение в Карловы Вары, курорт, расположенный недалеко от Берлинского университета, в котором к тому времени уже учились Т. Грановский и Я. Неверов. В Берлине Николай Станкевич жил у своей у сестры, снова организовал вокруг себя кружок интеллектуалов, в составе которого были как старые, так и новые участники.
За границей Николай Станкевич познакомился и сдружился и с Иваном Тургеневым.
Летом 1840 году Н. В. Станкевич, после не принесшего облегчения лечения в Италии, решил поехать в Швейцарию. Однако на пути в Милан он почувствовал ухудшение, и в небольшом городке Нови 25 июня (7 июля) 1840 года умер во сне, практически на руках сестры Михаила Бакунина – Варвары. Прах Н. В. Станкевича был перевезён на родину и похоронен в Удеревке на семейном кладбище. Могила философа, поэта Николая Владимировича Станкевича сегодня находится в селе Ближнее Чесночное Мухоудеровского сельского поселения Алексеевского городского округа Белгородской области. Здесь находится Историко-литературный музей Н. В. Станкевича – в 1908 году губернское земство здесь построило школу по завещанию и на средства друга Станкевича – Януария Михайловича Неверова, который всю жизнь занимался просвещением простого народа. По желанию Я. Неверова школа стала носить имя Н. Станкевича. Долгое время школа исправно служила делу народного просвещения, а после реконструкции в отреставрированном деревянном здании 19 мая 1990 года открылся Музей. Перед зданием Музея установлен бюст Н. В. Станкевича.
Буквально несколько слов нужно сказать о личной жизни весьма привлекательного и очень романтичного писателя Н. В. Станкевича: женского общества он не чурался, имел верных и восторженных поклонниц, но его главной страстью была сестра М. Бакунина, которую звали Любовь. Их роман был взаимным, но обе стороны являлись чересчур сложными натурами, и до брака дело не дошло. Любовь умерла от чахотки раньше Николая, в России. Николай Станкевич до конца дней при отношениях с женщинами искал не только особого чувства, но и «идеального» объекта этой любви.
…Ещё в 1846 году, в биографии А. Кольцова, Виссарион Белинский писал о Н. Станкевиче: «Это был один из тех замечательных людей, которые не всегда бывают известны обществу, но благоговейные и таинственные слухи о которых переходят иногда и в общество из кружка близких к ним людей».
О душевных качествах Н. Станкевича высоко отзывались Николай Чернышевский и Николай Добролюбов. Его первый биограф Павел Анненков писал о нём: «Это был живой идеал правды и чести».
Творческое наследие Николая Станкевича невелико: историческая драма «Скопин-Шуйский», стихотворения, несколько довольно интересных зарисовок философского характера, найденных после смерти Н. Станкевича в его бумагах. Но неоценимым источником изучения духовной жизни 1830-х годов стала переписка Н. Станкевича с друзьями, полная блестящих мыслей, метких определений.
«Русский биографический словарь»: «Как чисто литературный деятель С. не представляет большого интереса и значения. Небольшой томик его сочинений, изданный в 1892 г. и состоящий из более чем посредственной драмы «Василий Шуйский» (1830), повести «Несколько мгновений из жизни графа T.» («Телескоп» 1834), небольшого числа стихотворений («Телескоп» 1831–35, «Молва» 1832–34), а также нескольких философских статей, которые теперь совершенно забыты – слишком незначительный багаж и по качеству и по количеству для писателя. Значение С. нужно искать в истории русской мысли и мысли преимущественно философской. Будучи главным проводником у нас идей немецкой философии, С. успел пережить эпоху господства Шеллинга, проникшего в Россию трудами Павлова, Надеждина, Одоевского, Киреевского, Веневитинова и др., чуть не первый у нас отнесся к нему критически, чего совсем нельзя сказать ни о чистых шеллингианцах, ни о Надеждине, анализировал его с настоящей философской точки зрения и указал на некоторые слабейшие стороны, натурфилософской системы. Вместе с тем он явился в России и одним из самых ранних русских гегельянцев, хотя к систематическому изучению Гегеля и приступил, уже будучи раньше хорошо знаком с нею, сравнительно поздно».
«Я на распутии стоял,
С самим собой в борьбе тяжёлой:
То мрачный путь, то путь весёлый
На поле жизни мне мелькал.
Манила радость – в отдаленьи
Знакомый образ видел я:
К нему с тоской, к нему в томленья
Душа просилася моя.
И уступал я... улетали
Сомненья быстрою чредой:
Туда!.. Но может, путь печали
Скрывает небо за собой!
В раздумьи стал я: блеск обманет,
Любовь коварна, жизнь летит,
Душа от радости устанет,
И рано сердце загрустит.
Забуду ж свет! К безвестной цели
Пойду через тернистый путь!
К гробам! – чтоб страсти омертвели,
Чтоб охладела к миру грудь!
И, заглушивши сердца злобу,
Благословил я мрачный вход:
Что нужды? Жизнь ведет ко гробу –
Быть может, к жизни гроб ведёт.
Но что же мне в замену света?
Брожу один в могильной мгле,
Взываю к небу и земле –
Земля и небо без ответа».
(Николай Станкевич, «Два пути»)
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
