«…Американский образ жизни произвёл на меня такое отталкивающее впечатление, что уже через полгода я вернулся на родину…».
«…Вдруг Мишка раскрыл буфет:
– Стой, а это что такое?
– Где? – говорю я. – Ах, это бутылки. Ты что, не видишь? Здесь два вина: в одной бутылке – чёрное, а в другой – жёлтое. Это для гостей, к нам завтра гости придут.
Мишка говорит:
– Эх, пришли бы ваши гости вчера, и были бы у тебя деньги.
– Это как?
– А бутылки, – говорит Мишка, – да за пустые бутылки деньги дают. На углу. Называется “Приём стеклотары”!
– Что же ты раньше молчал! Сейчас мы это дело уладим. Давай банку из-под компота, вон на окне стоит.
Мишка протянул мне банку, а я открыл бутылку и вылил черновато-красное вино в банку.
– Правильно, – сказал Мишка. – Что ему сделается?..
– Ну конечно, – сказал я. – А куда вторую?
– Да сюда же, – говорит Мишка, – не все равно? И это вино, и то вино.
– Ну да, – сказал я. – Если бы одно было вино, а другое керосин, тогда нельзя, а так, пожалуйста, ещё лучше. Держи банку.
И мы вылили туда и вторую бутылку.
Я сказал:
– Ставь её на окно! Так. Прикрой блюдечком, а теперь бежим!
И мы припустились. За эти две бутылки нам дали двадцать четыре копейки. И я купил маме конфет. Мне ещё две копейки сдачи дали. Я пришёл домой весёлый, потому что я стал рыцарем, и, как только мама с папой пришли, я сказал:
– Мам, я теперь рыцарь. Нас Борис Сергеевич научил!
Мама сказала:
– Ну-ка расскажи!
Я рассказал, что завтра я маме сделаю сюрприз. Мама сказала:
– А где же ты денег достал?
– Я, мам, пустую посуду сдал. Вот две копейки сдачи.
Тут папа сказал:
– Молодец! Давай-ка мне две копейки на автомат!
Мы сели обедать. Потом папа откинулся на спинку стула и улыбнулся:
– Компотику бы.
Извини, я сегодня не успела, – сказала мама.
Но папа подмигнул мне:
– А это что? Я давно уже заметил.
И он подошёл к окну, снял блюдечко и хлебнул прямо из банки. Но тут что было! Бедный папа кашлял так, как будто он выпил стакан гвоздей. Он закричал не своим голосом:
– Что это такое? Что это за отрава?!
Я сказал:
– Папа, не пугайся! Это не отрава. Это два твоих вина!
Тут папа немножко пошатнулся и побледнел.
– Какие два вина?! – закричал он громче прежнего.
– Чёрное и жёлтое, – сказал я, – что стояли в буфете. Ты, главное, не пугайся.
Папа побежал к буфету и распахнул дверцу. Потом он заморгал глазами и стал растирать себе грудь. Он смотрел на меня с таким удивлением, будто я был не обыкновенный мальчик, а какой-нибудь синенький или в крапинку. Я сказал:
– Ты что, папа, удивляешься? Я вылил твои два вина в банку, а то где бы я взял пустую посуду? Сам подумай!
Мама вскрикнула:
– Ой!
И упала на диван. Она стала смеяться, да так сильно, что я думал, ей станет плохо. Я ничего не мог понять, а папа закричал:
– Хохочете! Что ж, хохочите! А между прочим, этот ваш рыцарь сведёт меня с ума, но лучше я его раньше выдеру, чтобы он забыл раз и навсегда свои рыцарские манеры.
И папа стал делать вид, что он ищет ремень.
– Где он? – кричал папа. – Подайте мне сюда этого Айвенго! Куда он провалился?
А я был за шкафом. Я уже давно был там на всякий случай. А то папа что-то сильно волновался. Он кричал:
– Слыханное ли дело выливать в банку коллекционный чёрный «Мускат» урожая 1954 года и разбавлять его жигулёвским пивом?!
А мама изнемогала от смеха. Она еле-еле проговорила:
– Ведь это он... из лучших побуждений... Ведь он же... рыцарь... Я умру от смеха.
И она продолжала смеяться.
А папа ещё немного пометался по комнате и потом ни с того ни с сего подошёл к маме. Он сказал:
– Как я люблю твой смех.
И наклонился и поцеловал маму.
И я тогда спокойно вылез из-за шкафа.
(Виктор Драгунский, «Рыцари»)
До того, как Виктор Драгунский стал литературным классиком, ему довелось, начиняя с школьных лет, поработать разнорабочим, токарем, шорником, лодочником. И всегда, – за станком, или на вёслах, – он мечтал стать актёром. Он пробовал себя на театральных подмостках и на цирковой арене на Цветном бульваре. В 1944 году он надел рыжий парик и вышел ковёрным, загребая опилки клоунскими ботинками. Репризы сочинял сам – ему это было несложно, поскольку написанием эстрадных скетчей он зарабатывал с конца 1930-х годов. Он посещал литературно-театральную студию Алексея Дикого (настоящая фамилия Диков), в 1935 году его приняли в Театр транспорта (ныне Театр имени Н. В. Гоголя), а с 1938 по 1944 год он работал в Театре сатиры – с перерывом на строительство укреплений для обороны Москвы, выход из окружения и поездки вместе с другими артистами по разным фронтам – радовать солдат.
В 2023 году, 1 декабря, исполняется 110 лет со дня рождения Виктора Юзефовича Драгунского.
…Будущий советский классик детской литературы родился в Нью-Йорке. В том самом, что в устье Гудзона. Но детство его прошло в Гомеле.
Так вышло, что еврейские папа Юда Фалькович Перцовский (1894–1918) и мама Рита Лейбовна Драгунская (1895–1967), в 1913 году, по примеру многих соотечественников, покинули Российскую империю, родной Гомель, рассчитывая в США найти лучшую долю. Но на собственном опыте убедились, что не все находят рай под полосато-звёздным флагом: в том же 1913 году у пары родился сын, а уже в 1914 году подзатянувшийся «медовый месяц» молодожёнов завершился – семья, уже втроем, вернулась в Гомель, преисполненные уверенности, что, действительно, «где родились – там и пригодились». А у Виктора появилась в будущем прекрасная возможность политически грамотно шутить: «Да, я родился в Нью-Йорке, но американский образ жизни произвёл на меня такое отталкивающее впечатление, что уже через полгода я вернулся на родину».
Отец Виктора преждевременно скончался в 1918 году, мать ещё дважды выходила замуж: в 1918 году за начальника гомельской милиции и коменданта города Ипполита Ивановича Войцеховича, погибшего в 1920 году в бою с бандитами, и, затем, за театрального актёра Менахема Хаимовича (Менахем-Мендл) Рубина. В 1925 году семья переехала из Гомеля в Москву. Отчим стал для маленького Виктора кумиром – он брал его с матерью на гастроли, научил выразительно читать стихи и танцевать чечётку. Он даже давал приёмному сыну эпизодическую роль в спектакле. В Москве М. Рубин открыл собственную театральную студию, в 1929 году отправился на гастроли в Латвию и в Советский Союз не вернулся. Благоволение перед отчимом у Виктора исчезло, но мечта об актёрстве осталась – да куда там! Чтобы прокормить себя и мать, Виктор Драгунский, ещё будучи школьником, начал зарабатывать на хлеб. Начал с того, что на лодке перевозил желающих с одного берега Москвы-реки на другой. Окончив «семилетку», устроился учеником токаря на завод «Самоточка».
…Театральный педагог Алексей Дикой стал первым, кому юный Виктор Драгунский решился почитать свои стихи и юморески. Выслушав студийца, А. Дикой заявил вполне серьёзно: «Не писал бы ты ничего, дружок. Артист из тебя точно получится, а писатель – нет». Несмотря на всё своё уважение к наставнику, Виктор его не послушался. Актёром он действительно стал (Театр транспорта, Театр Сатиры), но сочинять не бросил.
Женился на артистке Елене Корниловой. Вскоре у пары родился сын Леонид. Брак распался через несколько лет.
По состоянию здоровья Виктора Драгунского не призвали в армию даже в страшном 1941 году. Первой военной осенью его отправили в Можайск – строить укрепления. В автобиографической повести «Он упал на траву» В. Драгунский много позже написал: «Через час огромный вал свежеотрытой коричневой земли протянулся по трёхверстному фронту. Это было ослепительное начало. Мы смотрели и не верили, что это сделали мы. Мы гордились этой комковатой неприбранной землёй, и, хотя самое трудное было впереди, мы уже видели, что сможем – можем, чёрт побери!».
Они смогли, да, и немцы смогли обойти укрепления – отряд В. Драгунского оказался в окружении. Спустя несколько недель в живых осталась только треть отряда. Актёра наградили медалью «За оборону Москвы».
После войны Виктор Драгунский устроился в Театр киноактера, туда его пригласил учитель, режиссер Алексей Дикий. В 1947 году актёр впервые получил роль в фильме: он сыграл радиодиктора в картине Михаила Ромма «Русский вопрос».
Виктор Драгунский не стал часто востребованным актёром – и тогда он возглавил объединение «Синяя птичка». В эту студию вошли артисты Театра киноактера. «Синяя птичка» устраивала камерные выступления и постепенно приобрела популярность. В театре играли Всеволод Санаев и Зиновий Гердт, Борис Сичкин и Евгений Весник, а чуть позже на сцену вышли молодые Ролан Быков и Юрий Яковлев. Виктор Драгунский в соавторстве с поэтом Людмилой Давидович сочиняли юмористические стихи и песни, некоторые из которых прижились на эстраде: «Теплоход» исполнял Леонид Утесов, «Три вальса» – Клавдия Шульженко. Эстрадный фельетон «Волшебная сила искусства» В. Драгунского в 1961 году с большим успехом исполнил Аркадий Райкин.
В 1950-х годах Виктор Драгунский познакомился с Аллой Семичастновой, студенткой ВГИКа. Кончилось тем, что В. Драгунский женился во второй раз. У пары родилось двое детей: Денис и Ксения. Постепенно Юрий Юзефович отошёл от собственного детища – «Синей птички». Во многом этому способствовало всё более крепнущее сотрудничество В. Драгунского с журналом «Крокодил», в котором «на ура» принимали его юморески и фельетоны. А в 1961 году вышла первая книга В. Драгунского «Он живой и светится…» – в сборник вошли 16 рассказов, ставших основой будущего цикла «Денискины рассказы».
Условно, в цикл вошли 70 историй о Дениске. Они появлялись в сборниках «Расскажите мне про Сингапур», «Человек с голубым лицом», «Девочка на шаре» и других. Рассказы неоднократно экранизировались, – 1962 по 1979 год, – 11 раз, и Виктора Драгунского наградили статусом классика детской литературы. Его постоянно приглашали на творческие встречи, он много выступал в радиопередачах.
Ещё в 1961 году вышла автобиографическая повесть Виктора Драгунского «Он упал на траву…» о трагических событиях осени 1941 года; в 1964 году увидела свет повесть «Сегодня и ежедневно» о жизни цирка, о которой автор знал, как говорится, не понаслышке. В 1980 году повесть экранизировали под названием «Клоун».
…Нет сомнений, что из-под пера Виктора Драгунского вышло бы ещё немало замечательных книг, но на пике популярности и востребованности в конце 1960-х годов писатель начал испытывать проблемы со здоровьем и резко снизил творческую активность. В начале мая 1972 года Виктор Драгунский, вернувшись с дачи, почувствовал себя очень плохо. Врачи диагностировали сердечный приступ, и спасти жизнь писателя не сумели.
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
