«Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы».

(Гавриил Державин, «Река времен в своем стремленьи»)

Гавриил Романович Державин успел верой и правдой послужить одной императрице и двум императорам. Его с благодарностью вспоминали жители нескольких губерний – как губернатора, как правителя Тамбовского наместничества; как президента Коммерц-коллегии; как, наконец, министра юстиции Российской Империи. Он был чиновником от Бога, как сейчас бы сказали, «эффективным менеджером», талантливым управленцем. Поэтому как государственный деятель Державин знаменит не менее, чем как поэт. Но и поэтом он был от Бога тоже.

В 2023 году, 14 июля, исполняется 280 лет со дня рождения Гавриила Романовича Державина.

Гавриил Романович Державин родился в 1743 году в Казанской губернии, в селе Сокуры. Сам же он впоследствии называл местом своего рождения саму Казань. Детство будущего блистательного вельможи и Главного Поэта прошло в бедности. Отец его, мелкопоместный дворянин, умер рано, оставив множество долгов. Да, Сокуры были собственностью Державиных, но все хозяйство и шесть десятков крепостных были заложены-перезаложены. Возможности получить образцовое образование у Гавриила Романовича не было. Читать и писать он научился у церковных дьячков, потом учился в школе, а когда Державину было 15 лет в Казани открылась гимназия. Он учился в этом заведении менее двух лет, поверхностно изучив французский, немецкий языки и латынь, а также азы арифметики, геометрии, музыки и танцев. После отправился служить – в Преображенский полк, рядовым.

В составе полка Державин принимал участие в государственном перевороте 28 июня 1762 года, в результате которого на престол вступила Екатерина II. Не имея достаточной протекции, он долгое время не повышался в звании, и лишь в 1767 году при покровительстве полкового секретаря Неклюдова произведён был в сержанты, а с 1772 года служил уже в полку в офицерской должности, в чине подпоручика.

В части Державин пристрастился к картам, он писал в автобиографии: «Научился заговорам <…> и всяким игрецким мошенничествам. Но, благодарение Богу, что совесть или, лучше сказать, молитвы матери никогда до того не допускали, чтоб предался в наглое воровство или в коварное предательство». Из-за пагубного увлечения Державина однажды чуть не разжаловали в солдаты: он настолько увлекся игрой, что вовремя не вернулся из увольнения.

Он попытался выдвинуться во время борьбы с восстанием Пугачева, тем более что оно развернулось в родных краях поэта, под Казанью. Он написал «увещание к калмыкам», в котором призывал их раскаяться и не поддерживать крестьянские волнения, он командовал отрядами, проводил карательные рейды, выносил решения о казнях бунтовщиков. Сам едва не лишился жизни в схватке с пугачевцами.

Державин не смог поймать Пугачева, зато он познакомился выдающимися военными, генералами Александром Бибиковым и Александром Суворовым. Первый из них рано умер от холеры, второй стал другом Державина на всю жизнь. В последние дни жизни Суворова Державин находился рядом с ним, присутствуя при его кончине и предложив знаменитую надпись «Здесь лежит Суворов» на могильной плите, очень понравившуюся полководцу. Кроме того, Державина оставил подробные записи о Пугачевском восстании, именно их впоследствии использовал Пушкин при написании «Истории Пугачевского бунта» и «Капитанской дочки».

И, да: в то время Гавриил Державин уже во всю сочинял стихи, но первые из них были напечатаны только ближе к тридцатилетию автора, а известность, как поэт, Державин получил уже после сорока..

После «Увещания калмыкам» Главнокомандующий войсками Александр Бибиков отправил это послание вместе с рапортом Екатерине II. Материальное положение Державина было тяжелым, и вскоре он написал императрице письмо с перечислением своих заслуг. Поэта назначили коллежским советником и пожаловали ему 300 душ. Примерно в это же время он выиграл в карты огромную по тем временам сумму в 40 000 рублей, закрыл все свои долги, женился на молодой 16-летней Екатерине Бастидон и с картами, как говорится, «завязал».

А спустя четыре года вышла книга с одами Державина, в том числе, свет увидела «Фелица» («Счастье», лат.), восхваляющая императрицу Екатерину Великую. Эти стихи очень понравились самой Екатерине Алексеевне.

«…Богоподобная царевна
Киргиз-Кайсацкия орды!
Которой мудрость несравненна
Открыла верные следы…

Тебя единой лишь пристойно,
Царевна! Свет из тьмы творить;
Деля Хаос на сферы стройно,
Союзом целость их крепить…»

За «Фелицу» Гавриил Романович получил царскую милость – золотую табакерку и пятьсот червонцев и, главное, всероссийскую славу.

В том же году поэт стал членом Академии наук и вместе с Денисом Фонвизиным участвовал в составлении первого русского толкового словаря.

В 1791 году Державин написал стихотворение «Гром победы, раздавайся!» по случаю взятия Суворовым Измаила. Композитор Осип Козловский тут же положил его на музыку, и оно стало фактически гимном России вплоть до принятия «Боже, царя храни!».

В 1784 году образовалось Олонецкое наместничество со столицей в Петрозаводске. И польщенная императрица назначила Гавриила Романовича олонецким наместником. Карьера Гавриила Романовича стремительно, казалось бы, пошла вверх.

Он рьяно взялся за реформы, сформировал новую систему госучреждений, открыл казенную больницу и аптеку, задумал образование Народного училища, учредил Приказ общественного призрения, который занимается благотворительными учреждениями – больницами, приютами и прочим.

Новый наместник объехал на лошадях всю вверенную ему территорию. Результатом стала «Поденная записка, учиненная во время обозрения губернии правителем Олонецкого наместничества Державиным», а также несколько стихотворений с карельским характером: «Буря», «Ко второму соседу», «Водопад».

Вот только кипучая деятельность наместника не пришлась по нраву местным чиновникам. Кончился начавшийся конфликт с олонецким генерал-губернатором Тимофеем Тутолминым победой последнего: Гавриил Романович покинул Петрозаводск.

Вскоре Гавриил Романович получил новое назначение – в той же должности, в Тамбовскую губернию. Тут его приняли лучше. Стараниями Державина здесь открылось народное училище, сиротский дом, больница, богадельня, и театр – будущий его репертуар сочинял сам Державин. Гавриил Романович завел и типографию, и в ней в 1788 году начинают выходить «Тамбовские известия» – первая российская провинциальная газета.

Но постепенно дотошность Державина измотала и местных чиновников. Начались конфликты. Державин решил не уступать и летом 1789 года добился аудиенции у Екатерины Великой.

Однако императрица решила по-своему: «Я ему сказала, что чин чина почитает. В третьем месте не мог ужиться; надобно искать причину в себе самом. Он горячился и при мне. Пусть пишет стихи».

Тем не менее, в 1791 году императрица назначила Державина своим кабинет-секретарем. Дотошности своей Гавриил Романович не утратил и здесь, в итоге императрица, наградив Державина Орденом Святого Владимира 2-й степени, назначила его сенатором – это было как бы устранением неугомонного реформатора и правдолюба от всех дел. Державин, к слову, был первым, кто предлагал принять закон о взяточничестве в России…

С воцарением Александра I Державин вновь оказался востребован. Император дал стихотворцу ответственное поручение: «По секрету. Господину действительному тайному советнику Державину. Вы отправляетесь под видом отпуска вашего в Калужскую губернию; но в самом деле поручаются вам от меня изветы, частью от безымянного известителя, а частью от таких людей, которые открытыми быть не желают; вы усмотрите из них весьма важные злоупотребления, чинимые той губернии губернатором Лопухиным и его соучастниками». Гавриил Романович с приказом справился блестяще, Лопухин лишился губернаторства, а Жержавин получил кресло министра юстиции Российской империи. Ненадолго - уже в 1803 году неуживчивый Державин «уволен от всех дел». Сообщая о том, что больше не нуждается в услугах своего министра юстиции. Александр I объяснил Державину, за что увольняет его: «Слишком ревностно служишь»… На что поэт ответствовал, что иначе не желает и не умеет.

Последние 13 лет жизни Гавриил Романович провел в своем имении Званка, на Новгородчине. Писал стихи, разводил птиц, которых очень любил – пернатых питомцев он кормил с руки.

«Синичка весения,
Чиликать престань,
Во время осенне
Зяблику дань
Ты платишь и таешь,
Вздыхаешь, вздыхаешь, вздыхаешь.
Любить всем в природе
Судьбой суждено;
Но в птичьем народе,
Ах! нужно одно,
Что если пылаешь,
Вздыхаешь, вздыхаешь, вздыхаешь.
То помни, что лето
Тотчас протечет,
Что сердце нагрето
Лишь страстью поет,
Но хлад как встречаешь,
Вздыхаешь, вздыхаешь, вздыхаешь.
Так выбери ж птичку
Такую себе,
И в осень синичку
Чтоб жала к себе
И хладу не знала,
Вздыхала, вздыхала, вздыхала».

(Гавриил Державин, «Синичка»)

Между делом Гавриил Державин посетил выпускной экзамен первого выпуска царскосельского лицея, где, «в гроб сходя, благословил» юного Пушкина.

Пушкин вспоминал об этом так:

«Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвислы; портрет его (где представлен он в колпаке и халате) очень похож. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности. Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной. Наконец вызвали меня. Я прочел мои «Воспоминания в Царском Селе», стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом ... Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, когда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел обнять... Меня искали, но не нашли...»

Летом 1816 года здоровье Гавриила Романовича сильно ухудшается, 20 июля близким 73-летнего поэта удается уломать Державина отправиться к врачу. Гавриил Романович обещал, но в тот же вечер умер.

«Утешь поклоном горделивца,
Уйми пощечиной сварливца,
Засаль подмазкой скрып ворот,
Заткни собаке хлебом рот, — Я бьюся об заклад,
Что все четыре замолчат».

(Гавриил Державин, «Правило жить»)

При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького