«И тут Травка увидел древний, словно сказочный, русский город»

«Травка и Солнечка шли и всю дорогу болтали. Было похоже, что чирикают воробьи.

- Твою куклу как зовут?

- Машка-замарашка. Видишь, какие у нее щеки грязные. И нос. Уж я их мыла, мыла - и водой и слюнями, а они все не отмываются.

- А у нас есть кукла Мальвина. Волосы у нее оранжевые. Глаза с настоящими ресницами. Она их открывает и закрывает. У нее кружевное платье, а в платье веревочка с фарфоровой горошиной. Дернешь - она говорит: «Папа! Мама!»

У Солнечки разгорелись глаза. Она тяжело вздохнула. Травка понял, что ей, наверно, очень хочется иметь такую куклу. Он сказал:

- Но твоя Машка гораздо лучше. Что Мальвина! С ней и играть-то нельзя: она бьющаяся. А потом, разве она разговаривает? Вместо «папа» - «ква-ква»! Как лягушка. А вместо «мама» - «мяяяу»! - Травка мяукнул котенком.

Солнечка рассмеялась.

- А твоей Маше, хочешь, я выкрашу волосы в любой цвет? Я все цвета знаю. И рожицу ей выкрашу белым, а щечки розовым. Краски есть? Мы с Ваней хотели сделать, чтобы Мальвина разговаривала как следует. Попробовали… Теперь она совсем молчит. Сколько ни дергай.

Солнечка опять засмеялась.

- А ты на каком поезде приехал?

- Я не на поезде приехал, а на паровозе. Вот страшно было! Но я ничего не боялся. У меня есть знакомый машинист, Беляков. А потом еще начальник станции знакомый, Николай Иваныч.

Травка все это рассказывал очень важно.

Но Солнечка ничему не удивлялась:

- У меня самой папа начальник станции. Я всегда здесь живу и знаю все поезда. Да, да! - вдруг она вскрикнула: - Папа! Папа! - и бросилась куда-то в сторону.

У Травки екнуло сердце. Он посмотрел туда, куда побежала Солнечка, но вместо своего папы он увидел двух лыжников в лыжных костюмах, с ремнями, биноклями на груди и полевыми сумками через плечо. Лыжники шли Солнечке навстречу. Она бросилась на шею сначала одному, потом другому и крикнула:

- Травка! Травка! Иди скорее сюда!

Оказывается, это был Солнечкин папа с товарищем. Дети рассказали им, как они встретились, и все Травкины приключения.

Солнечкин папа внимательно посмотрел на Травку и сказал:

- Так ты, значит, и есть тот мальчик, который потерялся? По линии была телеграмма. Родители о тебе беспокоятся.

- Нет, это не я потерялся, - ответил Травка, немного обидевшись. Это папа потерялся. А я - вот он.

И он, чтобы было понятней, ткнул себя пальцем в грудь.

Солнечка постаралась все объяснить:

- Ну да. Папа потерялся у него, а он - у папы.

Солнечкин папа раздумывал вслух:

- Как же мне с тобой быть? Поезд в Москву пойдет только в семь часов вечера… Измайловы ушли на Московскую гору, это ясно… А ты небось кушать хочешь?

- Пусть он идет к нам, - решительно сказала Солнечка.

Но Травка начал отказываться:

- Да что ты! Я вовсе не обедать шел к вам. Я на паровозе почти что пообедал.

Тут вмешался другой лыжник:

- Разговаривать больше не о чем. Идем все на Московскую гору. Разыщем там Измайловых. А оттуда до моей электростанции рукой подать. Пообедаем у меня. Забирайте, лейтенант, свою дочку, а я - этого мужичка.

Солнечкин папа взглянул на Травку и спросил:

- А вам не тяжело будет, капитан?

- Забыли, дорогой, как на фронте ходили: с винтовкой за плечами, с вещевым мешком, с запасом гранат, да еще, бывало, и пулемет на себе. По сорок километров делали, и никто не говорил, что тяжело! А теперь двое ребятишек для нас тяжелы? Да не за них ли мы и воевали?»

(Сергей Розанов, «Приключения Травки»)

О Сергее Розанове можно сказать совсем кратко: русский советский детский писатель, прозаик и выдающийся драматург, театральный режиссёр. И это все будет правильным, точным, а по современным реалиям подачи информации даже исчерпывающим, однако вот совсем не хочется совсем кратко. И не потому, что отсутствие биографических деталей влияет на суть характеристики – как нам кажется, останется неназванным главное качество персоны. А качество это – подвижничество, душевная потребность в деятельности, ставшей основной движущей силой, предопределившей всю судьбу творческого человека.

В 2024 году, 29 сентября, исполняется 130 лет со дня рождения Сергея Григорьевича Розанова.

Сергей родился в Москве в семье присяжного поверенного Григория Ивановича Розанова. Занятия юриспруденцией, вероятно, давали хорошую возможность Розанову-старшему содержать большую семью и воспитывать семерых сыновей и трех дочерей. При этом, вероятно же, адвокатскую практику Розанов-старший не считал единственно достойным занятием: с его подачи дети в течении почти четверти века «выпускали» домашний журнал «Успех» с обязательными, помимо прочего, художественно-литературными страницами. Так что удивляться не приходится тому, что когда Сережа еще пешком под стол ходил и пытался складывать слова из кубиков с буквами, его брат Михаил уже начал публиковать в газетах рассказы, изобилующие склепами, мертвецами, вампирами. Вся эта чертовщина появилась у парня под влиянием популярных в то время Л. Андреева, Ф. Сологуба и А. Белого, но символизировала исключительно «трупные» пережитки прошлой России, так что позже Михаила Розанова, известного как Николай Огнев, назвали мастером «советской готики», а тогда, в начале века, «привлекали» за нелегальную деятельность.

Писательская слава старшего брата у младшего вызывала, очевидно, уважение, но не более: после окончания Поливановской гимназии Сергей Розанов поступил на медицинский факультет Московского университета.

Первая мировая война прервала его обучение — студент начал работать во фронтовом госпитале.

И не только.

По воспоминаниям вдовы старшего сына Сергея Розанова Андрияна, в семейном архиве она видела уникальную грамоту Московской городской Думы о том, что студенту-медику было пожаловано звание «начальника детских игр Москвы», с правом ношения нарукавной повязки.

Как поясняет Наталья Менщикова, в то время, когда с фронтов приходили не радостные вести, которые власти пытались подсластить конфетами и папиросами с изображением на коробках героя-казака Козьмы Крючкова, окраины Москвы заполонили палатки и землянки беженцев, дети которых нищенствовали и подворовывали на столичных улицах. И в 1916 году братья Розановы Иван, Михаил, Сергей и Леонид начали ходить по «бивакам» беженцев, увлекать их детей разными играми.

В 1918 году Сергей Розанов стал красноармейцем. Об этих фронтовых дорогах будущего писателя известно немного, однако очевидно, что воспоминания о занятиях с беспризорными его не оставляли – после демобилизации Сергей вернулся в Москву с горячим желанием продолжить эту деятельность и, более того, с созревшей идеей о целом отдельном учреждении, в котором можно было бы воспитывать детей посредством игры.

Надо сказать, что, вопреки мнениям многих современных критиков большевизма, советская власть в 1920 года придавала большое значение педагогическим новшествам, чему способствовало, увы, и огромное количество детей, оказавшихся брошенными на произвол судьбы постреволюционными бурями и Гражданской войной.

Словом, желания Сергея Розанова совпали с потребностями времени, и его рвение пригодилось и при организации первых пионерских лагерей, и детских самодеятельных творческих коллективов.

И вот на этой благодарной почве и состоялось знакомство Сергея Розанова с легендарной Наталией Сац.

Право, Наталия Ильинична заслуживает отдельного, и немаленького рассказа, но масштаб ее личности таков, что любой без труда может ознакомится со славным трудовым путем этого гениального театрального деятеля, педагога, режиссера без нашего участия. Достаточно сказать, что с 1918 года 15-летняя Наталия Сац уже заведовала детским сектором теамузсекции Моссовета, и в том же году по её инициативе был создан первый театр с репертуаром для детей — Детский театр Моссовета. А в 1990 годах, она, сама уже почти 90-летняя, прошедшая ГУЛАГ, обремененная высшими государственными премиями и званиями, еще лично руководила репетициями Российского академического молодёжного театра.

Наталья Менщикова, «Посвящение»: «На телегах, выделенных Наталье Сац Моссоветом, на окраины Москвы к детям, не имевшим представления о настоящем искусстве, ездили и Собинов, и Обухова, и великий клоун Дуров и знаменитая балерина Екатерина Гельцер. Дети гурьбой бегали за телегой, с которой выступал затейник Петрушка, ещё вчерашний гимназист Игорь Ильинский».

Детский театр, а параллельно с ним созданная Сергеем Розановым и Наталией Сац школа эстетического воспитания детей («Опытная школа эстетического воспитания под руководством Наталии Сац и Сергея Розанова», чуть позже «Школа эстетического воспитания имени Л. Б. Каменева» стали главным делом жизни молодой пары.

В 1924 году Сергей Розанов режиссировал первый советский спектакль Московского театра для детей «Будь готов», в котором поставил ещё несколько спектаклей: «Комедия о Робине Гуде» (Сергей Заяицкий), «Кто во что горазд» (Николай Огнёв), и другие. В соавторстве со своей женой Н. И. Сац написал пьесу «Негритёнок и обезьяна» (1927) - пьеса была поставлена вначале в Московском театре для детей, а затем и во многих ТЮЗах страны и за рубежом). В 1928 году написал детскую повесть «Приключения Травки» о мальчике-дошкольнике, открывающем чудесный, современный ему мир. Повесть принесла автору всесоюзную известность.

Он стал «изобретателем» нового жанра – «игроспектакль». Таковым стал его С.Розан «Хрономобиль профессора Иванова» - в спектакле участвовали не только артисты, но и весь зрительный зал, «задействованный» на строительстве фантастических летательных аппаратов для совместной «отправки» на чужую планету или в иную эпоху - спасать аборигенов. В антологии фантастики включены и другие произведения С. Розанова – пьеса «Первый раз на Земле» и повесть «Алюта — воздушный слонёнок».

Сергей Григорьевич дружил с Аркадием Гайдаром, инсценировал его повесть «РВС» и другие произведения.

В 1928—1930 годах Сергей Розанов работал художественным руководителем Второго Белорусского театра.

Не столь благополучно складывалась жизнь (но не карьера» Наталии Сац, с которой С. Розанов расстался (его второй женой стала Александра Иосифовна Гроссман – руководитель драмкружком Дома Пионеров Фрунзенского района Москвы).

Имя Льва Каменева сыграло со школой эстетического воспитания злую шутку – собственно учебное заведение, в котором обучались дети многих советских вождей и самого Сталина оставалось неприкосновенным до 1936 года, но вот после убийства Кирова и ареста Каменева в 1934-ом, у Н. Сац начались неприятности. Хотя по официальной версии Наталию Ильиничну арестовали не по «этому делу», а как «члена семьи изменника Родины» в 1937 году: её муж, Израиль Вейцер, народный комиссар внутренней торговли СССР, был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности (расстрелян в 1938 году на «Коммунарке», реабилитирован в 1956 году).

…Во время Великой Отечественной войны Сергей Розанов писал тексты для «Окон ТАСС».

Сергей Григорьевич Розанов скончался в самом начале 1957 года – ему было всего 62 года.

При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького.