Граф, с рождения имевший богатство, кровные связи с высшей аристократией Империи, посвятил себя служению Отчизне и значительную часть жизни трудился чиновником в МВД
«В то время, как Серёжа появился в свои владения, Николаю Осиповичу было шестьдесят пять лет. Смиренный послушник, давным-давно преклонил он уже свою буйную голову под иго своей одюжевшей супруги; а Авдотья Бонифантьевна лишилась многого, что имела, и многое приобрела, чего прежде и в помине не бывало.
Авдотья Бонифантьевна начала сердиться и солить рыжики, начала нюхать табак, начала бить своих девок, бранить своих дочерей и раскладывать пасьянец засаленными картами. Не считая мелких девочек и шалунов мальчишек, которым и счёт был потерян, у четы Карпентовой было налицо три дочери-невесты: Олимпиада, Авдотья и Поликсена. Олимпиада – музыкантша, Авдотья – хозяйка, а Поликсена – плутовка. Олимпиада – высокая, худая, чувствительная, поющая разные романсы и читающая разные романы; Авдотья – плотная, румяная, знающая одну только расходную книгу, имеющая исключительным занятием выдавать весом все домашние провизии и чрезвычайно много кушать; Поликсена – девочка лет четырнадцати, с распущенными волосами al'enfant; Поликсена трунит над целым домом, сшибает очки с носа старой няньки Акулины, выдергивает стулья у задумчивой Олимпиады и сочиняет злодейские эпиграммы и стишки.
Вот в каком соседстве поселился Серёжа и курил целый день табак. В один день обошёл он все свои хозяйственные принадлежности, видел гумно, скотный двор, птичник и кирпичный завод. Серёжа вздохнул, сложил руки и начал курить. К счастью, на третий день его приезда поутру явился в прихожую старый буфетчик в овчинном тулупе и просил доложить его милости, что Николай, дескать, Осипович и Авдотья, дескать, Бонифантьевна Карпентовы покорно просят барина приехать расхлебать вместе с ними щей деревенских. Узнав, что у означенных соседей числилось три барышни-невесты, Серёжа обрадовался, нарядился, завился, напомадился, надушился и в дедовских дрожках отправился к Карпентовым, о которых в Петербурге он и от своего лакея слышать бы не захотел.
Так-то обстоятельства меняют людей!.. Размышление сие вам, вероятно, покажется не новым, но оно из числа тех, которые нехотя приходят ежедневно на ум при виде наших грешных мирских слабостей.
Итак, в жилище рода Карпентовых, обыкновенно мрачном и тихом, вдруг появилась какая-то торжественность. Казачку велели заштопать локти и панталоны; на кухне готовятся два лишние блюда; за стол подадут вино сотерн и домашнюю наливку. Авдотья целый день перебегает из кладовых в столовую. Николай Осипович надел что-то похожее на фрак, а Авдотья Бонифантьевна – нечто сходное с чепчиком. Дочери в белых платьях – цвет невинности и душевного спокойствия.
Шаркает Серёжа, кланяется и хозяину и хозяйке и спрашивает у всех о здоровье.
– А каковы у вас озими? – говорит старик.
– Слава богу, здоровы, – отвечает Серёжа. – Очень благодарен.
– Прошу, батюшка, нас жаловать, – продолжает Николай Осипович. – Покойный дедушка частёхонько нас навещал – царствие ему небесное! Куда какой проказник был! Бывало, только входит в двери и кричит мой родной: “Ты, Осипыч, каналья, братец, скотина, настоящая скотина! Три дня у меня уж не был; а у меня дворовые новый концерт выучили; жаль, что только без кларнета: я кларнету лоб забрил. Ну-ка, ну-ка, сзови-ка, брат, своих девок да заставь спеть что-нибудь”. Куда какой шутник был покойник! Царствие ему небесное. Сам станет бабам подтягивать, а коли в духе, так и плясать начнёт. Нет, уж этаких стариков теперь нет!..
– Милости просим садиться, – говорит Авдотья Бонифантьевна.
Начинается разговор вялый и глупый. Дочери шепчутся в углу; Серёжа на них поглядывает и говорит комплименты Авдотье Бонифантьевне, которая скромно потупляет глаза.
Подают обед. Серёжа сидит подле Олимпиады. Она то вздыхает, то расспрашивает о “Фенелле”. Серёжа, обрадованный, что есть люди, которые не видали её пятьдесят раз сряду, объявляет, что, кроме “Фенеллы” есть ещё “Норма”. “Норма”, удивительная опера известного Беллини, даётся в Петербурге в последнем совершенстве.
– Вы музыкант? – тихо спрашивает Олимпиада; а Серёжа отвечает казенною фразой:
– Нет, я не музыкант, а очень люблю музыку.
Против него Авдотья беззаботно пользуется сытным обедом, а Поликсена швыряет в неё украдкою хлебными шариками.
Кончился стол.
– Олимпиада, спой что-нибудь.
– Maman, я охрипши.
– Ничего, мой друг, мы люди нестрогие.
Сережа кланяется, подаёт стул, и Олимпиада просит свою маменьку самым жалобным голосом “не шить ей красного сарафана”.
– Charmante voix! Браво! – говорит Серёжа. – Прекрасная метода. Жаль, что не изволили слышать “Нормы”.
Олимпиада вздыхает.
После музыки начались карты. Стали играть в ламуш по грошу, и всем было очень весело. Серёжа врал до невероятия. Барышни хохотали. Время летело. К вечеру были обещаны новые романсы, стихи в альбом и конфекты от Рязанова.
Серёжа уехал, а Николай Осипович и Авдотья Бонифантьевна долго между собою толковали, гася восковые свечи и зажигая сальные; а сёстры перебранились между собой, и вся дворня собралась у буфетчика толковать о новом госте и ожидаемых переворотах.
Один только казачок заснул весело и спокойно. Из всего им виденного заключил он, что ему сошьют новые панталоны».
(Владимир Соллогуб, «Серёжа»)
В 1865 году граф Владимир Соллогуб был избран членом Общества любителей российской словесности. Своё вступление в общество он ознаменовал докладом о знакомстве с Н. Гоголем, А. Пушкиным, М. Лермонтовым.
«Много у меня материалов, – сообщал писатель, – много воспоминаний об иностранной и русской жизни, о Кавказе, о войне и мире, об искусстве и художниках, о коловороте стремлений, личностей, событий, в которых я двигался в течение полувека».
В 2023 году, 20 августа, исполняется 210 лет со дня рождения прозаика, драматурга, поэта и мемуариста Владимира Александровича Соллогуба.
...Граф Владимир Соллогуб, знаете ли, очень уважаем среди работников, как говорится органов… Да, да, правда: дело в том, что не только на литературном поприще прославился граф…
Он, человек с рождения имевший богатство, кровные связи с высшей аристократией Империи, посвятил себя служению Отчизне и значительную часть жизни трудился чиновником особых поручений в, скажем так, российском МВД... Государственную службу В. Соллогуб начинал в русском посольстве при дворе австрийского императора, куда был направлен летом 1834 года сразу после окончания философского факультета Дерптского императорского университета. Однако дипломатическая карьера у 21-летнего графа не задалась. Уже в январе следующего года юный граф, возвратившийся в пределы Отечества, определился в Министерство внутренних дел, где получил должность чиновника особых поручений при тверском губернаторе.
За три года Владимир Александрович исколесил всю немаленькую, –60 тысячах квадратных километров, – губернию. В письме одному из друзей граф лаконично характеризует свою службу в тот период: «Жизнь моя – постоянная дорога, мой дом – скрипучий тарантас». Все поездки имели целью сбор, обобщение и анализ статистических данных, касающихся различных направлений жизни этого края и деятельности людей, его населявших.
С марта 1838 года Владимир Александрович стал жителем столицы, получив повышение по службе и став чиновником особых поручений при канцелярии Министерства внутренних дел. А в середине апреля получил задание составить первое полное статистическое описание Симбирской губернии, на выполнение которого уходит почти два года. Этот документ до сих пор хранится в Российском государственном историческом архиве.
Прослужив в Министерстве ещё около двух лет, В. Соллогуб получил должность столоначальника в канцелярии Государственного совета Российской империи. Здесь прославился тем, что, используя родственные, служебные и дружеские связи, активно хлопотал и добился-таки возвращения из новгородской ссылки Александра Герцена. Последний, к слову, был выдворен из столицы за то, что резко высказывался о деятельности петербургской полиции, служа при этом в канцелярии МВД.
…Итак, Владимир Соллогуб родился 20 августа 1813 года в аристократической семье. Его отец – Александр Иванович (1787−1843) − потомок литовских магнатов, граф, тайный советник и церемониймейстер. Мать писателя – Софья Ивановна (урожденная Архарова, 1791−1854) принадлежала к старинному дворянскому роду, пользовалась благоволением Александра I и имела большой интерес к отечественной словесности. В своих воспоминаниях В. Соллогуб всегда с теплом писал о родителях, отмечая колоссальное влияние, оказанное ими на становление его характера:
«От их смешения определилась впоследствии и моя природа. От отца моего я наследовал впечатлительность, причинившую мне много горя, от матери − чутьё истины, создавшее мне много врагов. Оттого в моей литературной карьере всегда перепутывались две несовместимые стихии. Иначе я мог бы сделаться или хорошим поэтом, или хорошим юмористическим писателем».
Получив прекрасное домашнее образование, Владимир в студенческие годы общался с Николаем Языковым, Василием Жуковским, семейством Карамзиных, Петром Вяземским, хирургом Николаем Пироговым, занимался музыкой и сочинительством. В столице во время каникул он познакомился с Николаем Гоголем и Александром Пушкиным. В 1836 году между А. Пушкиным и В. Соллогубом произошла размолвка, едва не приведшая к дуэли: темпераментному Солнцу русской поэзии показалось, что граф был неучтив с его супругой Натальей Николаевной. Недоразумение разъяснилось, они остались приятелями. Осенью того же года В. Соллогуб согласился быть секундантом в первой, не состоявшейся, дуэли А. Пушкина с Дантесом.
…Старательно делая карьеру в МВД, Владимир Соллогуб не менее успешно выступил на литературном поприще: впечатления от служебных многочисленных поездок стали основой его первых произведений. Так, в журнале «Современник» появились первые повести В. Сологуба – «Два студента» и «Три жизни». В 1839 году он стал сотрудничать с «Отечественными записками», где вышла его повесть «История двух калош», получившая чрезвычайный успех. Здесь же в 1840 году В. Соллогуб опубликовал первые семь глав повести «Тарантас». В следующем году в свет вышел первый сборник повестей Владимира Александровича – «На сон грядущий. Отрывки из вседневной жизни». Одна из повестей сборника – «Аптекарша» произвела на Висаариона Белинского столь глубокое впечатление, что в своей статье «Русская литература в 1842 году» строжайший критик назвал В. Сологуба «первым писателем в современной русской литературе».
В 1840 году писатель вступил в брак с Софьей Михайловной Виельгорской, дочерью влиятельного царедворца – гофмейстера графа Михаила Виельгорского, который был прекрасным исполнителем и композитором, другом Ференца Листа.
В. Соллогуб устроил у себя литературно-музыкальный салон, где бывали представители столичного литературного и музыкального мира. Вскоре он выступил в жанре светской повести, написав произведения «Лев», «Медведь», «Большой свет».
В путешествии по Германии и Франции В. Соллогуб продолжил работу над «Тарантасом». В Баден-Бадене и Ницце граф тесно общался с Николаем Гоголем, а литературные советы, полученные от известного писателя, вероятно, подвигли Владимира Александровича к переработке «Тарантаса». Эта новая редакция, вышедшая в 1845 году, получила большой отклик у читателей.
В 1848 году Владимир Соллогуб стал коллежским советником. В 1850 году он был командирован в Центральный статистический комитет на Кавказ, где прослужил шесть лет. За это время успел издать несколько этнографических очерков и документальных книг, организовать в Тифлисе русский театр и написать для него несколько пьес, издать «Закавказский альманах» со своей пьесой, опубликовать биографию генерала П. С. Котляревского и отредактировать двухтомные «Записки Кавказского отдела Императорского Русского географического общества».
В 1856 году граф вернулся в Петербург. Он издал пятитомное собрание своих сочинений, однако его литературная слава начала меркнуть. Тот же пятитомник не без язвительности отрецензировал Николай Добролюбов, назвавший автора «писателем, пережившим свою литературную славу».
В начале 1860-х годов Владимир Александрович вновь перешёл в Министерство внутренних дел: сначала он занимал должность чиновника особых поручений при Лифляндском, Эстляндском и Курляндском генерал-губернаторе, а через несколько лет – при канцелярии министра. Главной сферой приложения его усилий в эти годы стало обустройство российских тюрем и так называемых смирительно-работных домов. В. Соллогуб разработал систему трёх работ для арестантов: карательных, или «чёрных», – тяжёлый физический труд, за который не дают денежного вознаграждения; дисциплинарных, или «серых», – механических работ в помещении, за которые арестант получает часть денег; и поощрительных, или «белых», – когда осужденный получает нужную для общества профессию и зарабатывает деньги.
В экспериментальной тюрьме В. Соллогуб завёл ремесленные артели, открыл школу, разбил огород, создал библиотеку – словом, отнёсся к арестантам как к людям и занял их делом, отчего они стали меньше пьянствовать, безобразничать и сбегать. В 1870-е годы он уже занимался международной пропагандой своего опыта и стал инициатором проведения Первого тюремного конгресса в Лондоне. За свою работу В. Соллогуб был удостоен звания тайного советника.
Последние годы жизни Владимир Александрович посвятил работе над биографическим романом «Через край», опубликованным уже после его кончины.
В 1878 году скончалась Софья Михайловна. Их семейная жизнь разладилась ещё раньше, супруги со временем стали жить порознь. И ещё при жизни жены В. Соллогуб познакомился с Варварой Аркудинской, свойственницей новороссийского губернатора А. Ф. Ланжерона. Как только смерть жены освободила его, он женился на Аркудинской: на день венчания жениху было 66 лет, невесте – 27. В. Соллогуб в «Воспоминаниях» хвалил ум своей жены, посмеивался над ухажёрами, которые вились вокруг неё на водах, принимая её за его дочь, и сетовал на сплетни, которыми был окружён его второй брак. Он уже был очень болен, поэтому жил то в Крыму, то за границей, где и умер в 1882 году – в Гамбурге. Похоронили графа, согласно завещанию, в Москве в Донском монастыре рядом с братом Львом Александровичем и матерью. После кончины Владимира Соллогуба вышли его мемуары, служащие источником ценных сведений о А. Пушкине, Н. Гоголе, М. Глинке, М. Лермонтове, И. Тургеневе, Ф. Достоевском, Д. Григоровиче, Н. Некрасове, И. Панаеве и о многих других литераторах, музыкантах и политических деятелях.
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
