По отзыву И. С. Тургенева, лично знавшего Мериме, этот французский академик, в присутствии чуть ли не самого Виктора Гюго, называл Пушкина величайшим поэтом нашей эпохи, наравне с Байроном.
«Я уже собрался вторично закрыть глаза, как вдруг мне почудилось, будто передо мною проходят тень человека и тень коня, движущихся совершенно бесшумно. Я приподнялся на своем ложе, и мне показалось, что я вижу Антоньо. Удивленный его выходом из конюшни в такой поздний час, я встал и пошел ему навстречу. Увидев меня, он остановился.
— Где он? — шепотом спросил меня Антоньо.
— В венте; спит; он не боится клопов. Куда это вы ведете лошадь?
Тут я заметил, что Антоньо, желая без шума вывести лошадь из сарая, тщательно закутал ей ноги в обрывки старой попоны.
— Говорите тише, — сказал мне Антоньо, — ради бога! Вы не знаете, что это за человек. Это Хосе Наварро, знаменитейший бандит Андалусии. Я весь день делал вам знаки, которых вы не желали понимать.
— Бандит или не бандит, не все ли равно? — отвечал я. — Нас он не грабил, и я держу пари, что он об этом и не помышляет.
— Пусть так; но тот, кто его выдаст, получит двести дукатов. Я знаю, что в полутора милях отсюда находится уланский пост, и еще до зари приведу сюда нескольких дюжих молодцов. Я бы взял его коня, но он такой злой, что никого не подпускает к себе, кроме Наварро.
— Черт бы вас побрал! — сказал я ему. — Что худого вам сделал этот несчастный, чтобы его выдавать? И потом, уверены ли вы, что это и есть тот разбойник, о котором вы говорите?
— Вполне уверен; давеча он пошел за мной в конюшню и сказал мне: «Ты как будто меня знаешь; если ты скажешь этому доброму господину, кто я такой, я пущу тебе пулю в лоб». Оставайтесь, сеньор, оставайтесь с ним; вам нечего бояться. Пока вы тут, он ни о чем не догадается.
Разговаривая, мы настолько отошли от венты, что звука подков уже не могло быть слышно. Антоньо мигом освободил коня от отрепьев, которыми он ему окутал ноги; он собирался сесть в седло. Я мольбами и угрозами пытался его удержать.
— Я бедный человек, сеньор, — отвечал он. — Двумястами дукатов брезговать не приходится, в особенности когда представляется случай избавить край от такой язвы. Но смотрите: если Наварро проснется, он схватится за мушкетон, и тогда берегитесь! Я-то слишком далеко зашел, чтобы отступать; устраивайтесь как знаете.
Мошенник уже сидел верхом; он пришпорил коня, и впотьмах я скоро потерял его из виду.
Я был очень рассержен на своего проводника и изрядно встревожен. Поразмыслив минуту, я решился и вошел в венту. Дон Хосе все еще спал, вероятно, набираясь сил после трудов и треволнений нескольких беспокойных ночей. Мне пришлось основательно встряхнуть его, чтобы разбудить. Я никогда не забуду его дикого взгляда и движения, которое он сделал, чтобы схватить мушкетон, предусмотрительно отставленный мною подальше от постели.
— Сеньор! — сказал я ему. — Извините, что я вас бужу, но у меня к вам глупый вопрос: было ли бы вам приятно, если бы сюда явилось полдюжины улан?»
(Проспер Мериме, «Кармен»)
Сюжеты произведений всемирно известного француза Проспера Мериме вдохновили десятки кинематографистов, по мотивам его романов написано несколько великолепных опер. По общепринятому мнению, он – один из пионеров французской новеллы. Писатель являлся профессиональным историком, этнографом и археологом, и в качестве главного инспектора исторических монументов заведовал составлением реестра исторических памятников. Мериме - член Французской академии, сенатор Второй империи и, безусловно, входит в плеяду известнейших европейских писателей XIX века, оставивших яркий след в мировой литературе.
В 2023 году, 28 сентября, исполняется 220 лет со дня рождения Проспера Мериме.
Будущий писатель родился в семье парижан. Родители единственного сына в средствах не нуждались и принадлежали к культурной прослойке общества: отец мальчика и его мать, химик Жан Франсуа Леонора Мериме и, в девичестве Анна-Луиза Моро, увлекались живописью. Ребенок видел в доме родителей многих деятелей искусств и рано начал прислушиваться к дискуссиям о живописи.
Немало детских лет будущего писатели прошли в области Далмация, и здесь мальчик познакомился с народным фольклором. В восьмилетнем возрасте юный аристократ, уже изучивший к тому времени английский язык и латынь (англофильство было традицией в семье), поступил в Императорский лицей, причем сразу же в седьмой класс. После окончания этого учебного заведения молодой человек стал студентом юридического факультета Сорбонны.
Родители желали видеть в сыне блестящего адвоката, но самого Проспера такая перспектива не привлекала. После университета начинающий юрист был распределен на службу к графу д’Аргу, именитому министру «июльской монархии». Вскоре писатель получил должность старшего инспектора архитектурного наследия, и вот именно эта работа вдохновила его на создание первых литературных произведений.
Творческую биографию Мериме открыла драма «Кромвель», которую впоследствии ждало одобрение от одного из основоположников психологического романа — Стендаля. Сам автор произведением остался недовольным. Первый сборник собственных пьес Мериме опубликовал от лица вымышленного автора – писательницы Клары Гасуль. Известно, что Просперу Мериме удалось ввести в заблуждение таких поэтических гениев, как Александр Пушкин и Адам Мицкевич - начинающий литератор выпустил сборник якобы сербского фольклора «Гузла» («Гусли»), собранного, по авторской легенде, в Далмации. Однако вскоре выяснилось, что «народные» песни для книги сочинил сам Мериме. Впрочем, часть пушкинистов высказывают предположение, что Пушкина не обманула мистификация Мериме, просто русский гений поступил по собственному же правилу «я сам обманываться рад», и на самом деле просто подыгрывал ему.
Позже из-под пера Мериме вышла историческая книга «Жакерия», сюжет которой был посвящен средневековому крестьянскому мятежу. Широкую же известность Мериме принесли его новеллы, и, в частности, знаменитая «Кармен».
Это сочинение неоднократно становилось основой для театральных постановок, а в 20 веке его сюжетом несколько раз вдохновлялись кинематографисты. К слову, литературовед Георг Брандес считал, что к «цыганской» тематике Мериме обратился после знакомства с поэмой Александра Пушкина «Цыганы», которую в 1852-м он даже перевел на родной язык.
Став профессиональным писателем, Проспер Мериме проводил время в путешествиях, и в каждой стране черпал идеи для очередных книг. Так, героями новелл «Коломба» и «Маттео Фальконе» стали темпераментные корсиканцы, в «Таманго» Проспер Мериме заостряет внимание на жителях Африканского континента, а в «Венере Илльской» создатель раскрыл черты характеров родных ему французов (сам Проспер называл произведение своим лучшим творением).
Проспер Мериме увлекался творчеством русских писателей, особенно Пушкина и Гоголя. Он даже выучил русский язык, чтобы читать любимых авторов в подлиннике. В 1849 году француз перевёл пушкинскую «Пиковую даму».
Мериме также был большим почитателем И. С. Тургенева и написал предисловие к французскому переводу «Отцов и детей», вышедшему в Париже в 1864 году. В 1851 году в «Revue des Deux Mondes» вышел его этюд о Гоголе, а в 1853-м — перевод «Ревизора».
Что касается личной жизни Мериме, то некоторые ее детали раскрылись только после смерти писателя, когда его любовницами и приятелями были опубликованы письма пикантного содержания. Его неизменным спутником в разгульных похождениях был знаменитый писатель Стендаль, также, как и сам Мериме, имевший репутацию отпетого гуляки. Считается, что дольше всего продлилась любовная связь Мериме с Шарлоттой Мари Валентиной Жозефиной Делесер. Жена банкира Габриэля Делесера, мать двоих детей, одаривала Мериме своей благосклонностью с начала 1830-х. Одновременно с этим у него развивался роман с Женни Дакен (Жанной Франсуазой), ставшей знаменитой благодаря изданию сохранившихся у нее посланий литератора.
В 1867 году Мериме перебрался в Канны – врачи, обеспокоенные состоянием здоровья писателя, мучившегося от астмы и имевшего проблемы с сердцем, рекомендовали сменить климат. Здесь 23 сентября 1870 года Проспер Мериме скончался.
Последняя новелла, изданная при жизни Мериме, — «Локис», действие которой происходит в Литве. После смерти Мериме были изданы «Последние новеллы».
В столице у новеллиста остались библиотека и архив, которые позже сгорели во время пожаров в Париже: Франция объявила войну Пруссии.
Узнав о смерти Проспера Мериме, Иван Тургенев так отозвался на это печальное известие:
«Я уже не говорю о том, что литература теряет в Мериме одного из самых тонко-умных повествователей, талант которого заслужил высокое одобрение Гёте; но мы, русские, обязаны почтить в нем человека, который питал искреннюю и сердечную привязанность к нашему народу, к нашему языку, ко всему нашему быту».
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
