Военные произведения волгоградского писателя в большинстве своем стали бестселлерами.
«— Что будем делать, товарищ командир? — спросил Бельчик. — Куда двинемся?
Этого Веня пока не знал. Ну и положеньице — во сне не привидится. Один Рогозин чего стоит — пять судимостей! Он третий месяц находится под следствием по делу о нападении на сторожа хлебоприемного пункта и краже со взломом. Сторожа ударили чем-то тяжелым по голове, и спустя два дня он умер в больнице, не приходя в сознание. Грабителей было трое, но Рогозин о сообщниках упорно молчал, всячески отрицал предъявленные обвинения, видимо, надеясь, что война внесет в расследование свои поправки.
Чеснокову Григорию лет тридцать пять, хотя выглядит он гораздо старше. Грузный, с наметившейся плешиной и широкими вислыми плечами, Бурый сидит, привалившись к березовому стволу, дремотно помаргивая. И ему колония знакома не меньше, чем Рогозину. Недавно получил десять лет строгого режима. Дружков его отправили искупать вину на фронт
— Чеснокову судья не поверил. Слишком много темного и грязного было у этого меднолицего за спиной. Он воровал всю жизнь, сколько себя помнил, и ни одного дня не работал.
Рогозин и Чесноков были «авторитетами», которых уважала и безоговорочно слушалась вся остальная братия. Если на что-то решатся заводилами будут они. Длинноносый Гусев, конечно, их сразу поддержит, он тоже изо всех сил лезет в блатные. Витьке Гусеву двадцать лет. Он тщедушный, невысокого роста, с узкой грудью и оттопыренными ушами. Из мест не столь отдаленных бежал, исколесил несколько областей, а когда началась война, завалился пьяный в военкомат и стал требовать, чтобы послали в военное училище. В военкомате его и задержали. Срок парню грозил немалый: за прежние делишки, за побег.
Хижняк Василий самый старший из всех. Усталое, неподвижное лицо изрезано глубокими морщинами. Обвинение над ним висит серьезное — во вредительстве. Хижняк долгое время работал электриком на хлебозаводе. В один из первых дней войны там произошел пожар от короткого замыкания. Виной всему было скорей всего допотопное электрооборудование да латаная-перелатанная изоляция, но кому-то Хижняк показался фигурой подозрительной, и мытарили его уже две месяца, пытаясь выяснить, по чьей подсказке собирался он сжечь завод. Надеялся Свиридов, что больших хлопот этот спокойный, рассудительный мужик, твердо веривший в справедливость Советской власти, не доставит. Надеялся он, что будут смирно вести себя братья Болдыревы, осужденные за кражи железнодорожных грузов, и что послушным будет бухгалтер Коробков, получивший двенадцать лет за крупные хищения, надеющийся примерным поведением добиться досрочного освобождения.
Вениамин многое бы дал за подсказку, как поступить. До пункта назначения оставалось почти двести километров. До Приозерска — шестьдесят. Но там уже шли бои. Надеяться на какую-либо транспортную единицу не приходилось — он слишком хорошо представлял себе сумятицу, творившуюся на дорогах, забитых беженцами и отступающими войсками. Вести вдвоем семерых сотни километров представлялось ему делом совершенно безнадежным. После долгого колебания он решил возвращаться в Приозерск, хотя так до конца и не убедил себя, что это самый правильный выход.
Оперуполномоченный построил подопечных, объявил свое решение, произнес несколько дежурных фраз о том, что время военное, трудное, и с теми, кто этого не понимает, шутить не собирается. Выходило неубедительно. Чесноков, слушая, ухмылялся, толкая локтем Рогозина, что-то шептал ему на ухо.
— Жрать когда? — фальцетом выкрикнул Гусь. — Нет такого закона, чтобы арестованных целые сутки голодом морить! — И, засмеявшись, уже тише добавил: — Машину давай, мы пешком не обучены.
Бельчик, сгорбившись, взял винтовку наперевес. Чесноков придурковато завизжал. Сержант невольно отступил. Рогозин засмеялся. Вениамин отреагировал не сразу. Чувствуя вязкую сухость во рту, он пообещал, что следующая такая шутка будет расценена как попытка нападения на конвой и окажется кое для кого последней».
(Владимир Першанин, «Дорога»)
Мир, как известно, тесен. Не менее тесен и календарь – даром в году всего 365 суток.
Возьмем, скажем, месяц январь: в первый день нового 1980 года увидел свет первый номер газеты «Вечерний Волгоград» – тогда, 44 года назад, органа Волгоградского городского комитета КПСС и исполнительного комитета городского Совета народных депутатов.
Второго же января, только 1949 года, в селе Чамзинка Инзенского района Ульяновской области на свет появился мальчик, которого назвали Володей. Его папа, Николай Першанин, прошел всю войну и в дальнейшем связал судьбу с Красной армией: в 1957 году он получил назначение в Сталинград. Так что в школу мальчик Володя пошел в Сталинграде, а окончил ее уже в Волгограде.
Натурально, пока связи мальчика Володи с газетой «Вечерний Волгоград» прослеживаются слабо.
Тогда ускорим повествование.
Вот уже не мальчик, а выпускник средней школы Владимир Першанин работает на НПЗ, потом учится на «инязе» в Волгоградском пединституте, потом год служит «срочную» в Советской Армии (военная кафедра же в институте) и, по возвращению, меняет армейскую форму на форму сотрудника МВД. Службе в «органах» Першанин отдал без малого четверть века, начав в спецкомендатуре в районе завода БВК в поселке Волгоградской области Светлый Яр. Строили завод, в числе прочих, люди бывалее: условно осужденные и условно освобождённые. Проводя время с этой публикой, молодой офицер ОВД часто вспоминал фронтовые рассказы отца – тому довелось в конце войны командовать штрафной ротой и «штрафники» даже подарили своему командиру часы — за храбрость и человечность.
Еще в конце 1970-х годов Владимир Першанин начал писать. Заметим – не стихи. Детективные и фантастические рассказы. На последние была особая надежда – в регионе крепло движение энтузиастов, объединившихся в КФЛ «Ветер времени». Впрочем, история «Ветра времени» - тема отдельная, и волгоградский клуб в первой половине 1980-х попал под общероссийскую «раздачу-колотушку»: неподконтрольная информационная активность советских КФЛ стала раздражать власти, и к ним применили ряд репрессивных мер.
Но в это время уже набрала силу по тем временам мегапопулярная газета «Вечерний Волгоград». Даром, что «орган» горкома КПСС – прогрессивная редакционная политика приветствовала на своих страницах литературные опыты молодых авторов. Так, что в любом интернет-источнике в самой краткой биографической справке о писателе Владимире Першанине обнаружится фраза:
«Литературная карьера Владимира Николаевича началась в 1980 году, когда в печатном издании «Вечерний Волгоград» начали появляться его рассказы».
За казенной это фразой стоят, конечно, живые люди. И конкретно – журналист «Вечернего Волгограда» Игорь Александрович Рувинский. Был бы жив Владимир Николаевич (он, к сожалению, скончался, - проклятая теснота календаря!, - 14 января 2020 года, едва отметив 71-летие. Игорь Александрович ушел намного раньше, но тоже в январе – 12 числа 2002 года), он бы подтвердил, а автор этих строк слышал про то не раз: «крестным отцом» Першанина-писателя являлся Игорь Рувинский, имевший отношение и к литературе (по молодости грешил «сочинительством»), и к фантастике (разносторонне увлекался), и к криминальной тематике (на ряду с некоторыми другими, разрабатывал ее в профессиональном плане).
Они подружились. Знавшие Игоря Рувинского, подтвердят: непростой характер имел. В отношении к письменному слову был строг до придирчивости. Свидетельствуем, короткую повесть «Дорога» (появившаяся задолго до постперестроечных «обманок» о былинном мужестве-могуществе «штрафников») об этапировании семерых уголовников двумя милиционерами и водителем спецмашины-«воронка» в один из первых месяцев Великой Отечественной войны автор переделывал несколько раз: полагавший эту вещь основой будущего сборника Игорь Рувинский требовал безупречности.
В 1990 году в Нижне-Волжском книжном издательстве увидел свет сборник Владимира Першанина «Последний конвой».
К моменту окончания службы в органах в должности заместителя начальника отдела областного управления МВД в 1997 году подполковник милиции Владимир Першанин был уже автором множества книг – романов, повестей рассказов.
В 1990-е годы востребованными оказались истории, которые условно можно назвать «ментовские войны» - в них главными героями были «правильные» следователи, беспринципные бандиты, бизнесмены-нувориши, «отморозки» и «оборотни в погонах». Годы службы в органах дали Владимиру Николаевичу массу материала, антураж подсказывали «лихие 90-е». Таковы детективные сборники «Пуля для капитана Ольхова» (1992), «Мы умрем в один день» (1995), «История яхты «Мария» (1997), «Милицейская тетрадь» (2000); романы «Золото прииска «Медвежий» (1999), «Лабиринт» (2000), «Засада» (2000), «Охота на асфальте» (2004) «Напарник навсегда» (2007), «Охота на асфальте» (2004) и другие.
Любопытно, что первоначально «Охота на асфальте», основанная на реальных событиях, представляла собой небольшой рассказ, опубликованный впервые, если не ошибаемся, в волгоградском журнале «Ведо» в самом начале 1990-х. И заканчивался рассказ про банду «отморозков», орудующую на трассах, расстрелом бандитов отчаявшимся «дальнобойщиком», специально для этой цели припасшим старый дисковый «дегтярь» - милицейская операция по поиску злодеев оказалась несостоятельной. Позже рассказ вырос в повесть, где честь советских милиционеров была восстановлена. Сюжет Першанина лёг в основу одноименного многосерийного фильма (режиссер Зиновий Ройзман, 2005), а также кинокартины «Трио» (режиссёр Александр Прошкин, 2003). В титрах этих кинолент упоминание об Владимире Першанине отсутствует.
В 1990-е годы ваш покорный слуга неоднократно писал рецензии на выходившие книги Владимира Першанина, честно сетуя на присутствие в текстах нередких клише. Его же перу принадлежит парочка интервью с писателем.
Позже дороги Владимира Першанина и Рувинского-младшего пересекались очень редко, хотя оба, в итоге, стали членами СП России: первый жил в Красноармейском районе, возглавлял службу безопасности одного из предприятий, строил дом, печатался в литературном приложении «Подвиг», журналах «Отчий край», «Наш современник», «Милиция», «Волга», активно сотрудничал с московскими издательствами по «потогонной» системе, завоевывал премии (Всероссийскую «Сталинград» (2007); МВД России; Государственную по Волгоградской области; конкурса «Царицынская Муза-2012») и навещал Дом писателей на Краснознаменской очень редко. Второй бывал в «Луконинском доме» не чаще, погрязнув в газетной рутине.
Примерно со второй половины 2000-х годов Владимир Першанин переключился исключительно на военную тематику. В 2007 году вышла его повесть «Командир штрафной роты», которую писатель посвятил своему отцу, Першанину Николаю Александровичу, и для создания которой «перерыл» массу документов, встречался с однополчанами отца, специально ездил на его Родину, в Ульяновскую область.
Впоследствии Владимир Николаевич эту практику продолжил – много работал в архивах и встречался с фронтовиками, в результате чего из-под его пера вышли десятки книг: как художественных «военных» романов, так и беллетризованных воспоминаний ветеранов. Всех их даже теперь и не перечислить: «Смертное поле», «Штрафники, разведчики, пехота», «Сталинградская страда», «Сталинградская мясорубка», «Война и мы», «Танкист-штрафник», «Штурмовая рота», «Война. Штрафбат. Они сражались за Родину», «Рельсовая война», «Я прошел две войны», «Полундра!» Черная гвардия Сталина», «Чистилище Сталинграда», «Пограничники Берии», «Бронекатера Сталинграда», трилогия «Зверобои» против «Тигров». Самоходки, огонь!», «Прорыв «Зверобоев». На острие танковых ударов» и «Зверобои» штурмуют Берлин. От Зееловских высот до Рейхстага», «Самоходка по прозвищу «Сука», «Я – бронебойщик», «Обреченный десант», «Штурмовая группа», «Диверсанты Судоплатова» и еще пара десятков других. Теперь понятно, почему сотрудничество со столичными издательствами мы назвали «потогонным»?
Патриотическая направленность творчества Владимира Першанина и его желание донести до читателя правду исторических событий отмечены многими критиками. Судя по отзывам читателей (находятся, конечно, и строгие знатоки и «эксперты», уличающие автора в неточностях), его военные произведения в большинстве своем стали бестселлерами».
Александр РУВИНСКИЙ
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
