«…И никакая вещь не пропадает даром, Пока твоя судьба осенней паутинкой виснет»
«Так зачем же, скажи мне, зачем опять
Эта пытка вечная над листком,
Эта ручка бойкая и тетрадь,
Этот стыд кромешный и в горле ком?
Вот и я не знаю, но вновь сижу
За столом – полуночным дурачком
И с надеждой висельника вожу
Затрапезной ручкою над листком».
(Валерий Белянский)
...Снимаю с книжной полки небольшой сборник стихов «Архитектура». Открываю наугад... Страница 49...
«Прости меня, любимый образ школьный,
О, муза длинноногая моя...»
Будь я на два года моложе, эти строки могли бы посвятить мне. Их автор Валерий Белянский учился со мной в одной школе, школе № 15 в Ворошиловском районе города Волгограда, на класс младше. Но тогда девчонки увлекались старшеклассниками, а мальчишки влюблялись в ровесниц. Так что, увы и ах, «длинноногою музой» стала другая. Улыбаюсь от навеянных воспоминаний, листая книгу дальше.
Каждый июль своими знойными чернилами выводит в календаре литератора-земляка очередную дату. Шестьдесят пять исполняется 12 июля 2024 года парню из «Дома грузчиков», так называли Валерия в одном из интервью газете «Волгоградская правда». Оказывается, и жили мы с ним тоже по соседству: он в доме для работников речпорта, где брал в библиотеке, расположенной на втором этаже, по 4-5 книг разом и проглатывал их за неделю, я — рядышком, на Ковровской, 22, в доме со сберкассой. А русский язык и литературу нам обоим преподавала Валентина Васильевна Гордышева, прекрасный педагог, чьи уроки незабываемы. Думаю, именно она смогла привить нашему герою любовь к сочинительству.
«А иначе чем же ранит
Сквозь столетний треск и шум
Тихий голос милой Тани,
Легкий вздох: «Я к Вам пишу...»»
Итак, немного конкретики... Валерий Владимирович Белянский родился 12 июля 1959 года в Сталинградее. В 1981 году окончил Волгоградский политехнический институт. Работал мастером на ПО «Баррикады», завгаром в Волгоградском речном порту, инженером-наладчиком ВСМНУ «Союзмясомолмонтаж», журналистом в газетах «Комсомольская правда — Волгоград», «Волгоградская правда», «Молодой. Свежее решение». Долгое время заведовал литературно-драматической частью в Волгоградском молодежном театре.
Стихосложение было для него поначалу просто развлечением — детским, юношеским. Нравилось собирать слова в строчки, рифмовать их, при этом получать какой-то смысл. Но однажды, по его утверждению, пришло осознание того, что поэзия — и друг, и лекарь душевных ран, и выразитель чувств. Впервые стихи поэта были опубликованы в 1980 году в газете «Молодой ленинец». Целую страницу тогда отвела редакция под поэтические работы молодых местных авторов. Там же размещалось объявление о том, что при Волгоградском отделении СП России действует литобъединение «Вечный огонь».
И Валерий устремился в Дом литераторов, где открыл для себя новые имена, новых друзей, в кругу которых и проходило его творческое самообразование. Валерий Белянский публиковался в коллективных сборниках «Струг», «Семь погод», в альманахах «Стихи этого года», «Академия поэзии», «Раритет», в журналах «Провинциальные ведомости», «Нива», «Отчий край», «Шар», «Наш современник», «Простор» (Казахстан), антологии «И мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово!..» В 2000 году издал вышеупомянутую книгу стихов «Архитектура», с ней его приняли в Союз писателей России. Позже вышли поэтические сборники «Лексикон», «На срезе века».
Литератор быстро завоевал авторитет в писательском мире Волгограда, став лауреатом и 1-го международного конкурса поэзии «Глагол» Министерства культуры РФ, и Государственной премии Волгоградской области в номинации «Литература», и Всероссийской премии «Сталинград». Труд технаря на производстве, журналистские спортивные репортажи, стихосложение, работа в театре — все получалось талантливо у нашего скромного гиганта (так его когда-то называл поэт Серёжа Васильев). Как тут не вспомнить поговорку, мол, хорошего человека должно быть много. А именинник действительно хороший товарищ, прекрасный семьянин, замечательный поэт. Он и дом построил, и деревьев насажал, и сына с дочкой вырастил, и внуков нажил. Даже замахнулся на прозу, книгу рассказов. Прав был Пушкин, заявляя, что «лета к суровой прозе клонят, лета шалунью рифму гонят».
Но разговор о лирике юбиляра. Я всегда, читая чьи-то стихи, отмечаю понравившиеся строки. Сборник Белянского у меня пестрит разноцветными закладками. Такие свежие образы, не затасканные! Хочется цитировать... «а листва по лужам ржавится, как забытые суда», «и глядит, обернувшись, осина из-под тонкой ладони назад...», «и тьма минуты разгрызала», «паслись деревья за оградой...», «белый яд облаков над прогорклой землей», «утра пасмурный настой», «воткнувшиеся в небо тополя» и т. д. Не стоит продолжать делать за читателей сладкую работу — находить особинки. Кстати, я заметила, что Валерий Белянский много стихов пишет в форме сонета, и это у него прекрасно получается.
Отличительная черта автора и в том, что литературный герой «вокзал» переходит со страницы на страницу. Видно, поэта помотало по стране, близки ему суета вагонная, пейзажи заоконные, города и веси, несущиеся навстречу судьбе... «резво бегут поезда...» по его строчкам.
«Я качаюсь в купе полуночном,
Зреет радио чем-то восточным,
Три соседа уверенно спят,
И качается где-то над нами
Неба зимнего черное знамя
И холодные звезды висят».
А еще у волгоградского писателя масса посвящений знаменитым сочинителям и серебряного века, и нашего: А. Ахматовой, О. Мандельштаму, Н. Олейникову, И. Бродскому, С. Васильеву и другим. «Впрочем, Белянский литературно самостоятелен и в излишней всеядной книжности его не упрекнешь», — утверждал в предисловии к «Архитектуре» известный российский поэт Василий Макеев. В одном из своих стихотворений Валерий Белянский обронил: «...что могла, душа пропела, и будничнее стала жизнь моя». На что сам же поспешил возразить на другой странице, мол, «пишутся стихи вольготно и в охотку».
Пусть всегда наш юбиляр остается охочим до стихов, пусть «тянется душа строкою с острия карандаша». Здоровья имениннику и долголетия, всяческих успехов и новых книг!
Людмила Киреева,
Член Союза писателей России
…Под сказанным с удовольствием подпишусь. От себя добавлю, что знаком с Валерием Белянским давно – как по творческому Союзу, и по журналистской работе, так и «по жизни». И ручаюсь, что он не только прекрасный поэт, но и человек изумительной доброжелательности и порядочности.
С юбилеем, Валера!
Александр Рувинский,
Член Союза писателей России
…И несколько стихотворений юбиляра!
* * *
Что ты ищешь в небосводе чистом?
Не печалься, не тумань свой взор.
Это ангел выцветшим батистом
Бронзовое зеркало протер.
И многометровая громада
Стала тоньше на один микрон,
Но теченье нашего уклада,
Не волнуйся, не изменит он.
Так же будет вычурно кружиться
Лист полуистлевший на ветру.
Так же равнодушно сядет птица
На холодный памятник Петру.
И не надо ни о чем жалеть нам,
И не надо плакать ни о ком,
Если ангел раз в тысячелетье
Проведет по зеркалу платком.
* * *
...И безнадежные паузы
звучат меж наших покоев...
Томас Вулф
Они от нас бегут, а раньше нас искали...
...Над улицей ночной болтается фонарь,
Который видел жизнь мою в ее начале,
Который помнит все и светит мне, как встарь.
Как талая вода в чугунные решетки,
Так время протекло сквозь пальцы, сквозь меня.
Нахмуренная тьма перебирает четки,
И в скважинах окон ни блика, ни огня.
Я помню, что ни день — сюда я возвращался,
И этот тихий мир неизменяем был.
Выходит, это я подспудно изменялся,
Выходит, помня все, я многое забыл.
Они от нас бегут, а раньше нас искали,
Приметы прежних дней, крупицы бытия.
Ни радужных надежд, ни ласковой печали
Мне не преподнесет глухая жизнь моя.
Так будь же вечен дом, где это с нами было,
Так будь неколебим и радостен, хотя
Ветшают дни твои,
и памяти стропила,
Сорвавшись, сквозь года стремительно летят.
* * *
Белый яд облаков над прогорклой землей.
Меж деревьев за слоем вскрывается слой,
Обнажаются трупы событий.
Тектонический сон подземелий глухих,
Наркотический бред переулков пустых
И скольженье Земли по орбите.
Позабытая рукопись чьих-то стихов
Превращается в список посмертный грехов,
Обнажается старая кладка.
Нет ни ветра,
ни времени,
ни голосов,
И покинутый город уныл и суров,
И в душе моей пусто и сладко.
* * *
Церковь старая, дух сарая,
Деревянный и влажный дух.
Буду помнить, и умирая,
Взгляды выгоревших старух.
Доцветает во рву цикорий
Синей искрою среди трав.
И стоит на горе на горе
Покосившийся архитрав.
Заплетающейся дороги
Запыленные колеи.
Молчаливы здесь, как остроги,
Все чертоги, Господь, твои.
Только в черные их глазницы
На обглоданных черепах
Домовито влетают птицы
Да заносится ветром прах.
* * *
О, маленький поэт, ты был большим поэтом,
Когда в своем углу, согнувшись у свечи,
Кропал, волнуясь, стих о том или об этом,
А темень, а зима, а скука —хоть кричи!
И в спущенных чулках нелепая Ксантиппа,
Безмолвно проходя, бросала на тебя
Перегоревший взор и плакала от гриппа,
А может, от тоски, а может быть, любя.
О, маленький поэт, в ермолке бумазейной
Встревоженно косясь на капающий кран,
Ты видишь, как над ним по сумеркам кисейным
Рассеянно ползет ленивый таракан.
И скрюченной рукой ты судорожно водишь
По тихому, как ангел, белому листу.
И вместе со строкой ты медленно уходишь
Неведомо куда, в Россию, в темноту.
* * *
Когда, на застуженной станции этой
Всего лишь минуту одну постояв,
Натруженно звякнув, покатит состав,
Оставив перрон с бесполезной газетой,
Когда водокачка, пустой палисад,
Амбарный замок на двери магазина,
Глухой паровоз и пустая дрезина
Поедут от рамы оконной назад,
В замшелом окне проходящая мимо
Безвестная женщина в темном платке,
С нелепой хозяйственной сумкой в руке
Посмотрит вослед мне светло и терпимо.
А дальше —все рельсы, свиваясь в кольцо,
Ведут и ведут по пространствам суконным,
И только лишь в темени мутной оконной
Все видится строгое это лицо.
* * *
Реки снова судоходны —
Сумасшедший май.
Все протоки полноводны,
Русла через край.
Что там бьется на флагштоке:
Роджер или крест?
Кто крадется по протоке
Из родимых мест?
Взгляду горькому не спится —
Воспален закат.
И всплывают чьи-то лица,
И на нас глядят.
Смотрят прежние народы
Из забытых дней.
И объяли меня воды
До души моей...
* * *
Жизнь, которая была
К нам, щенятам, беспощадна,
Ничего нам не дала.
Ну и ладно,
ну и ладно.
Мы, кусаясь и резвясь
Под лихими небесами,
Наугад нащупав связь,
Кое-что забрали сами.
Но теперь спустя года
Многим сделалось понятно:
Все, что взяли мы тогда,
Отберет она обратно.
* * *
И едем мы в мягких вагонах,
И видим белье на балконах.
И эти балконы с бельем
Потом порастают быльем.
А те, кто белье это сушат,
Никак нашу жизнь не нарушат.
Оставшись от нас в стороне,
Они растворятся в стране.
С бескрайним ее окоемом,
С обильным ее черноземом,
Где предки безмолвно лежат,
Где листья под ветром шуршат.
Где наша судьба прорастает,
Где светлое горе витает,
Где горькая радость грустит,
Где каждый десятый — убит.
И все мы скорбим над распятым,
И каждый —расчислен десятым,
И каждый бубнит про свое,
И реет с балконов белье.
* * *
Лежат забеленные крыши,
Безмолвны стылые дома.
Ко всем карнизам, аркам, нишам
Льнет бакалейная зима.
Ее забавы беспощадны,
Ее забота тяжела,
И льется свет ее лампадный
По обе стороны стекла.
Растерянный, сдается город
На милость позабытых стуж,
И медленно вползает холод
В извилины унылых душ.
До отвращенья надоевший,
Снег сыплет каждый божий день.
Так мужичонка овдовевший
Летит по жизни, словно тень.
Так безалаберный подросток
В избытке непрожитых лет
Несется через перекресток
На беспощадный красный цвет.
И мне б лететь за ним.
Да где там!
Ни силы, ни желанья нет...
И наконец-то белым светом
Стал персональный белый свет.
* * *
Неуклюжая строчка легла в тетрадь.
Так и буду биться теперь над ней,
Подгонять, выравнивать, поправлять,
А она – все вычурней, все сложней.
А друзьям прочту, и Брыксина – промолчит,
А Ерохин в восторженной похвале
Вновь зайдется, и я испытаю стыд
Капитана на тонущем корабле.
* * *
Никакая вещь не пропадает даром,
Каждая вещь пропадает со смыслом,
Как тогда, на ночном шоссе под Краснодаром,
Обрывок вялотекущей мысли.
Я рассуждаю о новом, грущу о старом,
Восхищаюсь усыпанной звездами высью,
И дышит в лицо история своим перегаром,
И таится вечность встревоженной рысью.
Жизнь то холодит морозцем, то накрывает кумаром,
Смерть то и дело кажет свою мордашку лисью,
И никакая вещь не пропадает даром,
Пока твоя судьба осенней паутинкой виснет.
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького.