«Тот совершает грех, кто говорит, что любовь может умереть…»
«…Страшен берег обнажённый;
Нет ни жила, ни древес;
Чёрен, дик, уединённый,
В стороне стоит утёс.
И пещера под скалою —
В ней не зрело око дна;
И чернеет пред луною
Страшным мраком глубина.
Сердце Лоры замирает;
Смотрит робко на утёс.
Звучно к бездне восклицает
Паладин: “Я дань принёс”.
В бездне звуки отразились;
Отзыв грянул вдоль реки;
Вдруг… из бездны появились
Две огромные руки.
К ним приблизил рыцарь сына…
Цепенеющая мать,
Возопив, у паладина
Жертву бросилась отнять
И воскликнула: “Спаситель!..”
Глас достигнул к небесам:
Жив младенец, а губитель
Ниспровергнут в бездну сам.
Страшно, страшно застонало
В грозных сжавшихся когтях…
Вдруг всё пусто, тихо стало
В глубине и на скалах».
(Роберт Саути, «Адельстан». Перевод Василий Жуковский)
«…Вдруг бездна их унылый и глубокий
И тихий голос издала:
Гармония в дали небес высокой
Отозвалась и умерла...
При звуке сем Доника побледнела
И стала сумрачно-тиха;
И вдруг... она трепещет, охладела
И пала в руки жениха.
Оцепенев, в безумстве исступленья,
Отчаянный он поднял крик...
В Донике нет ни чувства, ни движенья:
Сомкнуты очи, мёртвый лик.
Он рвётся... плачет... вдруг пошевелились
Её уста... потрясена
Дыханьем лёгким грудь... глаза открылись...
И встала медленно она.
И мутными глядит кругом очами,
И к другу на руку легла,
И, слабая, неверными шагами
Обратно в замок с ним пошла.
И были с той поры её ланиты
Не свежей розы красотой,
Но бледностью могильною покрыты;
Уста пугали синевой.
В её глазах, столь сладостно сиявших,
Какой-то острый луч сверкал,
И с бледностью ланит, глубоко впавших,
Он что-то страшное сливал.
Ласкаться к ней собака уж не смела;
Её прикликать не могли;
На госпожу, дичась, она глядела
И выла жалобно вдали.
Но нежная любовь не изменила:
С глубокой нежностью Эврар
Скорбел об ней, и тайной скорби сила
Любви усиливала жар.
И милая, деля его страданья,
К его склонилася мольбам:
Назначен день для бракосочетанья;
Жених повёл невесту в храм.
Но лишь туда вошли они, чтоб верный
Пред алтарем обет изречь:
Иконы все померкли вдруг, и серный
Дым побежал от брачных свеч.
И вот жених горячею рукою
Невесту за руку берёт...
Но ужас овладел его душою:
Рука та холодна, как лёд.
И вдруг он вскрикнул... окружён лучами,
Пред ним бесплотный дух стоял
С её лицом, улыбкою, очами...
И в нём Донику он узнал.
Сама ж она с ним не стояла рядом:
Он бледный труп один узрел...
А мрачный бес, в неё вселенный адом,
Ужасно взвыл и улетел».
(Роберт Саути, «Доника». Перевод Василий Жуковский)
Право, с неуверенностью выводим слово «перевод»: Василий Жуковский очень и очень творчески относился к произведениям Роберта Саути, меняя не только имена их героев, места действия и общий антураж, но и стихотворные размеры. С другой стороны, Роберт Саути и сам черпал вдохновение в средневековых легендах. В сухом остатке – В. Жуковский, получивший прозвище «балладник» и Р. Саути, поэт-романтик, представитель «озёрной школы», лейкист (от англ. «lake» – «озеро». В. Жуковский – эдакий посредник между европейской балладной традицией и русской поэзией начала ХIХ века. Р. Саути – с берегов озёр горного региона в Северо-Западной Англии, графство Камбрия «переместившийся» в придворные поэты-лауреаты.
В 2024 году, 12 августа, исполняется 250 лет со дня рождения Роберта Саути.
Роберт Саути появился на свет в Бристоле, и был он первенцем в ставшей многодетной семье мелкого торговца льняным полотном. Детство Роберта прошло в семье тётки по линии матери, где было куда сытнее, чем в ограниченном финансово родном доме.
В 14 лет Роберта отправили учиться в Вестминстерскую школу, в которой он провёл четыре года. По всей вероятности, в школе ему не больно то понравилось, потому что юноша написал статью против порки в учебных заведениях, опубликовал её в периодическом журнале «Флэджелэнт», созданном Саути в содружестве со школьными товарищами, за что и был исключен.
В 1792 году Р. Саути стал студентом Баллиол-колледжа Оксфордского университета. К тому времени он уже твёрдо решил добиться признания на литературном поприще и вольным отношением к религии разрушил чаяния родни, видевшей его носителем духовного сана.
Состоявшееся в 1794 году знакомство Роберта Саути с Сэмюэлем Колриджем (так уж вышло, что в последствии дружба этих лейкистов сошла на нет, как по мировоззренческим, так и по общественным причинам, но в своё время была чрезвычайно важной для обоих) укрепило будущего поэта-лауреата в намерении отказаться от церковной карьеры и оставить Университет, где он проучился только два года.
Ещё до знакомства с С. Колриджем, Р. Саути испытал радость первой публикации. В 1794 году он также написал драматическую поэму «Уот Тайлер» – под впечатлением от идей французской революции.
Молодой поэт много путешествовал, жил в Испании и Португалии. Он старательно изучал португальский и испанский языки и литературу, а по возвращении на родину в 1797 году опубликовал «Письма из Испании и Португалии», изобилующие сведениями о жизни, обычаях, нравах и культуре народов Пиренейского полуострова. Также Р. Саути привлёк к себе внимание публикацией ряда произведений, отмеченных сильным влиянием «готической» литературы и традиции народной баллады – «Адельстан», «Варвик» («Сэр Уильям и Эдвин»), «Суд Божий над епископом» и другие.
Ему принадлежат переводы рыцарских романов – в частности, знаменитого «Амадиса Гальского», цикла о палмейринах и лучшего сочинения этой серии «Палмейрина Английского».
Р. Саути написал пять больших описательных поэм – каждая на сюжет из мифологии разных народов: «Талаба-разрушитель» (1801), «Мэдок» (1805), «Проклятие Кехамы» (1810), «Родерик, последний из готов» (1814), «Видение суда» (1821).
В 1803 году вышел дебютный сборник стихов 17-летнего Генри Кирка Уайта. В то время, как критика отнеслась к молодому поэту довольно сурово, Р. Саути, уже имевший поэтический вес, разглядел в юноше талант и установил над ним опеку. Их дружба продлилась до самой скоропостижной смерти Уайта в 1806 году.
В 1813 году был избран придворным поэтом-лауреатом. В этом статусе Р. Саути откликался в своих произведениях на крупнейшие события своего времени. Так были им написаны «Триумфальная песнь» и «Ода уходящему году», посвящённые осмыслению и прославлению 1814 года как конца тиранической эпохи Наполеона, свергнутого героическими усилиями русского народа и антинаполеоновской коалиции европейских стран. В творчестве Р. Саути отчетливо возникла тема героизма русского народа в период Отечественной войны 1812 года Так, в 1813 году была написана сатирическая песня «Марш на Москву», в которой Р. Саути насмешливо противопоставил контрастные состояния французской армии в начале («летняя экскурсия в Москву» «четырёх тысяч мужчин») и в конце военной кампании, когда она была наголо разбита русскими воинами («Слишком холодно было ему на дороге, / Слишком жарко в Москве»). Р. Саути с видимым удовольствием и откровенным уважением привёл боевой список имён прославленных русских полководцев, оригинально истолковывая семантику их фамилий.
«Войска идут, их русские ждут,
Они не могут парле-франсе,
Но драться отлично умеют все.
Но уж Нап коль взялся, вперед прорвался.
Над зелёной травой небес синева,
Морблё, парблё, коман са-ва!
Взята французом Москва!
7
Но Нап не успел оценить подарка,
Стало в Москве ему слишком жарко,
После стольких стараний такой удар:
Пылает московский пожар!
Небо синеет, растёт трава,
Морблё, парблё, коман са-ва!
Покинута Напом Москва!
8
Войско в обратный путь пустилось,
Тут на него беда и свалилась:
Ермолов, Тормасов и Балашов
И много других с окончаньем на ов,
Милорадович и Юзефович,
Да заодно уж и Кристафович
И много других с окончаньем на ович,
Голицын, Дедюрин, Селянин, Репнин,
И много других с окончаньем на ин,
А также Загряжский, Закревский, Запольский,
И Захаржевский, и Казачковский,
Волконский, Всеволожский и Красовский,
И куча других на ский и на овский.
Много было тут русских фамилий,
Очень Напу они досадили:
Дохтуров полечил его,
Потом Горчаков огорчил его,
И Давыдов слегка подавил его,
А Дурново обдурил его,
А Збиевский сбил с ног его,
А Игнатьев погнал его,
А Кологривов в гриву его,
А Колюбакин в баки его,
А Рылеев в рыло его,
А Скалон по скуле его,
А Ушаков по ушам его…
А последним шёл седой адмирал,
Страшней человека никто не видал,
А уж имя его, читатель прости,
Мне не написать и не произнести.
И обступили бедного Напа,
И протянули грубые лапы,
Да как погнали его по росе…
Вот такое вышло парле-франсе.
В глазах зелено, на губах синева,
Морблё, парблё, коман са-ва!
Такое вышло парле-ву.
Попомнят французы Москву!»
(Перевод Александры Петровой)
Однако за своё звание придворного «одасочинителя» Р. Саути подвергался и критике со стороны многочисленных современников, среди которых были не только завистливые недоброжелатели. Так, не обиженный славой Байрон в начале «Дон Жуана» и в сатирической поэме «Видение суда», созданной в ответ на одноимённое сочинение Р. Саути, критиковал коллегу по перу за сервилизм по отношению к монарху и к европейской реакции 1810–1820-х годов.
«Зачем теперь тревожить тень великих,
Когда сменил их жалких бардов ряд? <…>
Нет отдыха наборщикам, станкам;
Там эпос Соути лавки наводняет <…>.
Когда же, Соути, будет передышка?
Ты в творчестве доходишь до излишка.
Довольно трёх поэм. Ещё одна,
И мы погибли; чаша уж полна.
Ты мастерски пером своим владеешь,
Так докажи, что и щадить умеешь.
Но если ты, наперекор мольбам,
Свой тяжкий плуг потащишь по полям
Поэзии и будешь, не жалея,
Ты чёрту отдавать матрон Берклея –
То уж пугай поэзией своей
Ещё на свет не вышедших детей…»
(Джордж Байрон)
Специалисты указывают, что Р. Саути ввёл в английский язык немало новых слов. Например, в 1809 году в журнале «Quarterly review» он употребил слово «автобиография», причём прогнозировал этому жанру бурное развитие. Благодаря своему сочинению «История Бразилии», Р. Саути «подарил» европейцам остающееся популярным и поныне слово «зомби», позаимствованное из гаитянского языка.
В России произведения Р. Саути были прекрасно известны. Кроме большого специалиста Василия Жуковского, переводил произведения британца и Александр Пушкин. Вдохновившись сюжетом«Родерика», А. Пушкин написал и собственную поэму «Родрик».
В начале XX века Р. Саути переводили Н. Гумилёв и М. Лозинский. В 1922 году в издательстве «Всемирная литература» появилось первое в России отдельное издание баллад Р. Саути, составленное Н. Гумилёвым.
Добавим, что широко известная сказка «Три медведя» была впервые опубликована как литературная под авторством Роберта Саути. Русскоязычным читателям эта сказка известна в пересказе Льва Толстого. Вероятно, граф Толстой пересказывал уже переделанных «Трёх медведей» в «Златовласку» – у Р. Саути в дом медведей проникла вовсе не милая девочка, а противная шкодливая старуха.
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
