Из Берлина майор Закруткин не привез ни немецких фарфоровых собачек, ни аккордеона с перламутровыми клавишами - только фронтовые записки, которые стали книгой «Дорогами большой войны»
«Солдаты угрюмо прослушали сводку, не задали ни одного вопроса, разбрелись по щелям и стали говорить о фронтах.
Я слышал, как высокий ефрейтор, с сердитым, заросшим рыжеватой щетиной лицом, хмуро говорил окружившим его бойцам:
– Сталинград сейчас – самое главное, самое главнеющее. Там должно все дело решиться. Ежели Сталинград отдадим, – тогда крышка, конец.
– Почему же крышка, Степанов? – возразил сероглазый боец в синих артиллерийских брюках, которыми он всё время любовался. – За Сталинградом ещё хватит земли.
Хмурый Степанов укоризненно посмотрел на обладателя синих брюк:
– Дурак ты, Вася. Хоть и хороший зенитный пулемётчик, а самый настоящий дурак. Разве можно нам сдавать Сталинград или, скажем, такой город, как Ленинград? Никак, никаким образом нельзя нам оставлять такие города. А если мы эти города – понимаешь, эти города сдадим, то, значит, мы ничего не удержим.
– Чего ты чудишь, Степанов? – обиделся Вася. – Почему же это нам не удержать Казань, или, примерно, Оренбург, или Свердловск?
– Дурак ты, Вася. Дурачок ты, – серьезно и тихо сказал Степанов, – головой думать надо, когда говоришь. Отдай мы врагу Сталинград, – значит ничего мы уже после этого не удержим: ни Казани, ни Оренбурга, потому что вся наша вера и сила в Сталинграде, потому что каждый человек у нас знает, что нигде не может быть таких смертных боёв, как под Сталинградом, и если мы отдадим Сталинград, значит, враг наибольшую самую что ни на есть лучшую силу сломил. Понятно тебе это или непонятно?
– Паникуешь ты, Степанов, – и все, – огрызнулся Вася.
– Нет, Вася, не паникую я, и стыдно мне было бы паниковать, потому что я, брат ты мой, оборонял Сталинград ещё в восемнадцатом году, когда ты пешком под стол ходил. А тебе я растолковываю, чтобы ты понял, что есть в России такие места, на которых вся вера держится. Вот, скажем, эта самая гора Лысая, на которой мы с тобой сидим. Должны мы подохнуть, но не допустить к ней врага, потому что это наша позиция и нам приказано её удержать. Но ежели, скажем, перебьют нас тут всех или, к примеру, сдрейфим мы и враги займут эту гору Лысую…
– Ну и что же?
– Ну и ничего. Обидно, конечно, будет. Расстрелять нас надо, как сукиных сынов, за то, что мы не выполнили приказа. Но гора Лысая – это, брат ты мой, не большая беда. От потери этой Лысой горы веры никто не потеряет. А возьми Гитлер Москву, или Ленинград, или Сталинград – тут уж совсем другое дело.
– Правильно, правильно, Степанов, – заговорили бойцы.
Вася попытался ещё одним аргументом припереть к стенке угрюмого Степанова:
– Значит, по-твоему, выходит что только под Сталинградом надо биться на всю силу, а тут, на горе Лысой, можно так себе, шаляй-валяй?
– Нет, Вася, – сдвинул брови Степанов, – не “шаляй-валяй”. Потому что отдай мы Лысую, а потом ещё три горы, а потом Кавказ – Гитлер и перекинет отсюда всех своих солдат под Москву, под Ленинград или под Сталинград. А мы держим гору Лысую, и Гитлер не может увести отсюда ни одного солдата. Понятно теперь тебе это или непонятно?
– Понятно, – усмехнулся Вася.
Он встал, расправил великолепные галифе, провёл ладонью по красному канту и, насвистывая, ушёл к своему счетверённому пулемету».
(Виталий Закруткин, «Полковник Аршинцев» из цикла «На северном Кавказе», книга «Дорогами большой войны»)
…В первую очередь классик советской литературы Виталий Закруткин известен, вообще-то, повестью «Матерь человеческая» (1969), к тому же весьма достойно экранизированной (1975) и эпохальным романом «Сотворение мира» (1951–1979). Именно за эти произведения писателем получены Государственная премия РСФСР им. М. Горького (1971) и Государственная премия СССР (1982) соответственно. Сталинская премия III степени (1951) стала наградой В. Закруткину за писательский труд после выхода романа «Плавучая станица» (1950). Все эти произведения написаны были Виталием Александровичем в станице Кочетовская Ростовской области, на донском берегу – ставший перспективным ученым-литературоведом ещё до войны, прошедший военными тропами Великую Отечественную от Ростова до Берлина и с фронта вернувшийся уже членом Союза писателей СССР В. Закруткин, как иронично говорили недоброжелатели, «ушел в народ».
В 2023 году, 27 марта, исполняется 115 лет со дня рождения Виталия Александровича Закруткина.
Пожалуй, да – «Матерь человеческая» стала самым известным и пронзительным произведением писателя. В этом небольшом произведении автор смог с поразительной выразительностью рассказать о судьбе простой русской женщины, оставшейся в одиночестве на хуторе, который разорили и сожгли фашисты. В 1975 году повесть «Матерь человеческая» была экранизирована. Режиссер Леонид Головня и исполнительница главной роли Тамара Сёмина создали не менее впечатляющее и душевное кино. Но для того, чтобы написать эту повесть, автору пришлось просиживать месяцами не в уютном писательском кабинете, а в окопах под огнём.
…Родился Виталий Закруткин в Феодосии, в семье народного учителя, мама Виталия также трудилась педагогом. Отца будущий писатель и называл главным своим воспитателем. Навсегда сохранилась в памяти жизнь в глухой украинской деревеньке Екатериновке, где пришлось учительствовать отцу и матери, и где семья из шести человек вела своё бедняцкое хозяйство. Запомнил Виталий, как проходивший через деревню отряд Котовского подарил многодетному семейству несколько сапёрных лопат, так нужных для работ на огородике… Десятилетним мальчишкой Виталий узнал физический труд – он и пахал, и бороновал, и сеять приходилось самостоятельно, а уж в «ночное» выехать – вообще было удовольствием.
Окончив школу – семилетку и курсы избачей, – Виталий сразу стал заведующим избой-читальней.
С детства воспитанный в атмосфере любви к музыке, уважении к литературе, подростком Виталий до глубины души проникся поэзией Сергея Есенина. «В ворохе запыленных книг, – писал позже В. Закруткин, – мне случайно попался сборник стихов С. Есенина. Стихи меня буквально потрясли, навсегда вошли в мою душу…». Виталий и младший брат Ростислав тоже начали писать стихи, подражая кумиру.
Стихи – стихами, а между тем в стране царствовали нищета и голод. Глава семьи обратился в Народный комиссариат просвещения и получил направление на Дальний Восток. В дороге, уже в Москве, произошёл курьёзный случай. Мать попросила старших братьев закупить побольше продуктов на дальнюю дорогу. «Вдруг в одной из книжных лавок, – вспоминает Виталий Александрович, – я увидел роскошное, в золотом переплете, шеститомное собрание сочинений Пушкина. Сердце моё дрогнуло. Букинист назвал сумасшедшую цену… Мы купили. Ещё и собрание сочинений Лермонтова для брата. К матери мы вернулись без продуктов…».
В 1930 году семья Закруткиных приехала в посёлок Завитая Амурской области. Виталий стал учительствовать, преподавал русский язык, естествознание и даже английский, а в 1932 году поступил в Благовещенский Пединститут на факультет русского языка и литературы.
Летом 1933 года Закруткина-старшего перевели в Новгород, Виталий, к тому времени уже с женой и сыном, переехал туда же и сдал экзамены в аспирантуру при Педагогическом институте им. А.И. Герцена. За время учебы у Виталия Александровича появились первые печатные работы – рецензии, литературно-критические статьи и стихи в журналах.
В 1936 году Виталий Закруткин защитил кандидатскую диссертацию о романтических поэмах А. С. Пушкина. В 1937 году, в Дни памяти Пушкина, увидел свет его сборник исследовательских статей «Пушкин и Лермонтов».
Вскоре Виталию Александровичу Закруткину предложили заведовать кафедрой русского языка и литературы в Ростовском пединституте. Его ученик, Константин Прийма, доктор философских наук, шолоховед впоследствии писал: «Виталий Александрович оказался учёным колоссальной энергии, огромнейшей эрудиции, глубоко знавшим нашу литературу от “Слова о полку Игореве” до Михаила Шолохова. Он обладал богатейшей памятью, знал наизусть, наверно, всю поэзию Пушкина и Лермонтова, стихи поэтов пушкинской плеяды, десятки страниц из “Тараса Бульбы”, “Мёртвых душ”, “Ревизора”. Он не обкладывал свою кафедру фолиантами, не клонил свой взор в заготовленные нудные конспекты. Нет! В его руке был крохотный, в размере визитной карточки листочек, вдохновляющий его на двухчасовую лекцию. Начинал он своё слово с чтения наизусть стихов или отрывков из прозы, рассказывал эпизоды из жизни наших классиков или истории создания их творений. Виталий Александрович делал это удивительно впечатляюще и артистично».
Известны и такие, к сожалению, не установленного авторства воспоминания о В. Закруткине: «…На сцену вышел высокий, подтянутый человек, на секунду призадумался, лукаво взглянул в темноту зала и прочёл:
“Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет,
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах…”
Зал замер. Это было торжественное собрание в честь дня рождения А. С. Пушкина. И вдруг – незатейливые, почти детские стихи. А человек на сцене говорил о Поэте, он говорил, и из глыбы, из памятника, из монумента Пушкин превращался в человека».
Однажды после лекций к Виталию Александровичу подошёл уже известный писатель Александр Серафимович: «Вам, батенька, писать надо… Повести, а то и романы. Вы жизнь знаете, вы землю любите, людей любите…» Он же познакомил В. Закруткина со своим «молодым другом» Михаилом Шолоховым.
В 1940 году вышла первая художественная книга «Академик Плющов» молодого писателя Виталия Закруткина.
Возможно, судьба учёного, литературоведа, писателя Виталия Закруткина сложилась бы иначе, и иные произведения вышли бы из-под его пера, не случись Великой Отечественной войны.
В 1941 году В. Закруткин в «возрасте Христа», заведующим кафедрой русской литературы Ростовского педагогического института, работавший над трудами Льва Толстого, Михаила Лермонтова, Александра Пушкина, имевший бронь с правом эвакуации, явился в военкомат и попросил отправить его на фронт. Бумажный листок, свидетельствовавший о брони, он тут же, демонстративно, порвал. Сам В. Закруткин писал: «Накануне моего ухода в армию немцы начали зверски бомбить Ростов, особенно центр города... Просиживая ночами за столом, я летом 1941 года успел написать небольшую книгу о нацистах – “Коричневая чума”».
Эта книжка была моментально напечатана, часть её тиража разошлась по воинским подразделениям, а часть осталась в типографии и книжных магазинах: 21 ноября 1941 года гитлеровские танкисты заняли Ростов. Читателями «Коричневой чумы» оказались гестаповцы и гитлеровцы усиленно разыскивали автора книжки и его родственников. Но в это время все, кроме братьев Виталия Александровича, Закруткины были вовремя эвакуированы в тыл, в город Пятигорск.
А тот визит в военкомат завершился для Виталия Александровича получением направления на фронт военным корреспондентом газеты «Красный кавалерист» в звании капитана. Так он стал бойцом действующей 56-й армии.
С окопных передовых позиций по живым впечатлениям от боев В. Закруткин дал во фронтовую и армейскую прессу сотни зарисовок, статей, очерков, издал свои рассказы о героизме наших воинов.
«Всё пришло в движение, – пишет о летнем отступлении на юге в 1942 году В. Закруткин. – И кажется даже, что вот-вот снимутся с мест кубанские хаты, оторвутся от земли яблони и тополя, и золотые скирды соломы, и копны сена, и все это устремится вперед, вслед за людскими потоками, чтобы не осталось врагу ничего, кроме сожженной солнцем пустыни».
Позже В. Закруткин – уже в звании майора, – поступил в распоряжение Иркутско-пинской дивизии, которая обороняла Кавказ. Впоследствии писателю была вручена медаль Ветерана Иркутско-пинской дивизии. Как всё было, Виталий Закруткин написал в «Кавказских записках».
Весной 1943 года ответственный редактор газеты «Боец РККА» подполковник Лаврухин ходатайствовал о награждении писателя В. Закруткина орденом Красного Знамени за «участие в штурме Ростова-на-Дону в ноябре 1941 года и феврале 1943... за участие в рейде в тыл врага..», а также за публикацию двух книг фронтовых очерков, за выпуск более ста художественных произведений о героях Отечественной войны. Аккурат 1 мая 1944 года В. Закруткин представлен к медали «За оборону Кавказа».
Писатель Аркадий Первенцев вспоминал: «Нам приходилось встречать автора “Кавказских записок” во время битвы за Кавказ. Мы видели его в выцветшей от солнца, гимнастерке, с фронтовыми погонами майора, в сапогах, потёртых стременем, в кубанке, в пенсне. На поясе его висел пистолет и полевая сумка с дневниками, которые стали, в конце концов, хорошей и нужной книгой».
Сам автор писал в предисловии к этой книге: «Везде, куда бы меня ни приводили в те дни дороги войны, я писал эти записки. Это не военно-исторический труд и не специальное исследование Кавказской битвы. Это рассказ о том, что я увидел и узнал».
Фронтовые дороги в 1944 году привели Виталия Александровича на территорию Украины и Польши. Что сделали фашисты с этими территориями. Общеизвестно, и непонятно, нелепо и отвратительно то, почему об этом некоторые сегодня начали демонстративно «забывать». В 1944 году в Ростовском областном книгоиздательстве выходит сборник «О живом и мёртвом», включающий 9 рассказов. В них уже нет повествования от первого лица, это рассказы о простых людях, оставшихся на оккупированной территории, но не смирившихся со своей участью. Одноименным рассказом этого сборника является произведение, которое легло в основу повести «Матерь человеческая».
Военкор В. Закруткин десятки раз бывал в жестоких сражениях, ему пришлось участвовать в Корсунь-Шевченковской операции, форсировать Вислу и, наконец, штурмовать Берлин в составе 5-й ударной армии, к которой он примкнул в 1943 году. В доживающей последние дни столице Рейха, оказавшись в труднейшей ситуации, когда фаустпатроном наповал убило комбата, майор В. Закруткин принял на себя командование как старший по званию. И, выполняя приказ штаба фронта, за сутки пробился с Хольцмаркштрассе на Александерплац – центральную улицу. Не знали тогда бойцы, что майор, который поднял их для решительного броска, был не строевым офицером, а представителем очень мирной профессии – педагогом, учёным. И получил за этот подвиг из рук самого маршала Георгия Жукова орден Боевого Красного Знамени. «Я вручаю вам этот нелитературный орден, майор Закруткин, и желаю вам вести себя в литературе так же, как и в батальоне».
Судьба хранила военкора. Более того, именно в Берлине Виталий Александрович встретился со своим братом, которого не видел с начала войны.
За несколько дней до Великой Победы, 4 мая 1945 года генерал-майор Сызранов, командир 416-й стрелковой Таганрогской Краснознаменной ордена Суворова дивизии, ходатайствовал о награждении майора В. Закруткина орденом Красного Знамени, отмечая «активное участие в уличных боях в городе Берлин, находясь в порядке 3-го батальона, ...постоянное воодушевление бойцов...».
А 25 ноября 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР писатель В. Закруткин награжден медалью «За взятие Берлина» за участие в штурме и взятии Берлина.
«В гимнастерке, выжженной в походах,
В кирзовых тяжёлых сапогах
Шёл корреспондент четыре года,
Жизни не щадя, откинув страх.
Меж боями. На ночных привалах
Доставал заветную тетрадь-
Шаг за шагом помечал, бывало,
Как рвалась к победе наша рать.
Защищал кавказские предгорья,
Гнал врага до западных границ.
Ликовало сердце, словно море.
Ликовало! – Драпал подлый фриц.
А в Берлине в штурмовой атаке
Журналист возглавил батальон.
За победу в этой дерзкой драке
Орденом достойно награждён.
Сколько чувств душой своей измерил,
Сколько дум и жизней пережил...
Тяжелы немыслимо потери,
Но тверды Победы рубежи»
(Юрий Нырковский-Савченко, «Майор Закруткин»)
Ещё в 1942 году были изданы два сборника фронтовых рассказов В. Закруткина – «На переднем крае» и «Сила». В следующем году в Ростове вышла повесть о разведчиках – «Человек со шрамом». В 1944 году, прямо с фронта, Виталий Александрович отправил в Ростовское издательство две рукописи: сборник рассказов «О живом и мёртвом» и «Повесть о слободе Крепкой». Обе книги были изданы в том же году.
В 1945 году заочно был принят в Союз писателей, так как находился на фронте.
…Орден Ленина и три ордена Трудового Красного Знамени, полученные писателем В. Закруткиным после войны за литературно-общественную деятельности, – убедительное доказательство того, что он с честью и достоинством выполнял наказ маршала Г. Жукова.
После штурма Берлина во фронтовой судьбе В. Закруткина была ещё и Прага, в которой ещё продолжались бои с недобитками.
В Ростов-на-Дону майор В. Закруткин не привез ни немецких фарфоровых собачек, ни аккордеона с перламутровыми клавишами. С ним была только потёртая полевая сумка, в которой лежали его фронтовые записки, которые стали затем большой книгой «Дорогами большой войны». В Ростове не ждали майора хоромы – сгорел его дом, сгорела уже написанная, готовая к защите диссертация.Но чем заняться в мирное время – таких вопросов у Виталия Александровича не возникало. Первые послевоенные произведения писателя – роман «У моря Азовского» и документальная книга о войне – «Кавказские записки».
Полтора года прожил он в разрушенном гитлеровцами Ростове, скитался по чужим углам, спал на полу, укрывшись видавшей виды шинелью и писал, писал, писал. В городе чувствовал себя неуютно. В 1947 году Виталий Закруткин оставил научную работу и поселился в станице Кочетовской на Дону. Сначала поселился, что символично в здании бывшей станичной приходской школы. Много позже появилась на берегу Дона усадьба писателя В. Закруткина с большим садом и виноградником. Несколько раз в Кочетовскую приезжал Михаил Шолохов. Писателей связывала долголетняя крепкая дружба.
В 1948 году вышла в свет его повесть «За высоким плетнём»; в 1950 году – роман «Плавучая станица», посвящённый проблеме сохранения рыбных запасов наших рек.
Сам писатель сказал: «Я, оглядываясь на пройденный путь, всё чаще думаю о том, что на всю жизнь меня привязали две темы: земля и война, вернее, человек на земле и человек на войне».
С 1951 года, более четверти века, В. Закруткин работал над романом-эпопеей «Сотворение мира». Роман показал крушение мира капитализма и становление нового мира социализма как единый процесс, начавшийся Октябрьской революцией в России и затронувший все страны и народы. Это семейно-бытовое и историко-философское эпохальное повествование, события в романе развёртываются в разных местах нашей страны и за рубежом.
В 1973 году вышла в свет книга «О неувядаемом», в которую собраны лучшие статьи и очерки писателя о русском языке, о литературном мастерстве, о писателях современниках. Жизни и творчеству Михаила Шолохова посвящена книга «Цвет лазоревый» (1965).
Виталий Закруткин – автор сценариев художественных фильмов «Без вести пропавший», «Млечный путь», «Подсолнух».
В 1977–1980 годах в Ростовском издательстве вышло собрание сочинений писателя в четырёх томах.
В течение ряда лет Виталий Закруткин избирался секретарём правления Союза писателей РСФСР и депутатом Ростовского областного Совета народных депутатов.
В последние годы жизни, уже будучи тяжело больным, о своём нездоровье он больше терпеливо молчал, чтобы не огорчать родных, близких, друзей-товарищей. Он до последних дней радовался жизни: «Я рад и счастлив тем, что после всего доброго и злого, что мне довелось видеть в мире, после долгих раздумий и размышлений, после печальных ошибок и мучительных поисков истины и определения цели в жизни…, я нашёл и познал свет звезды. Звезды, которая вела и продолжает вести меня: стремление к благу и счастью, к любви и дружбе всех людей на земле…».
Скончался писатель 10 октября 1984 года. Похоронен в станице Кочетовской на Дону во дворе дома, где он постоянно жил – сейчас там находится музей.
В городе Ростове-на-Дону на улице Пушкинская установлен бюст писателю. Ежегодно станица Кочетовская, где имя писателя носит одна из улиц, становится местом проведения литературно-музыкального праздника «Закруткинская весна», который собирает почитателей творчества писателя, деятелей культуры и искусства, самодеятельные и профессиональные творческие коллективы.
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
Я слышал, как высокий ефрейтор, с сердитым, заросшим рыжеватой щетиной лицом, хмуро говорил окружившим его бойцам:
– Сталинград сейчас – самое главное, самое главнеющее. Там должно все дело решиться. Ежели Сталинград отдадим, – тогда крышка, конец.
– Почему же крышка, Степанов? – возразил сероглазый боец в синих артиллерийских брюках, которыми он всё время любовался. – За Сталинградом ещё хватит земли.
Хмурый Степанов укоризненно посмотрел на обладателя синих брюк:
– Дурак ты, Вася. Хоть и хороший зенитный пулемётчик, а самый настоящий дурак. Разве можно нам сдавать Сталинград или, скажем, такой город, как Ленинград? Никак, никаким образом нельзя нам оставлять такие города. А если мы эти города – понимаешь, эти города сдадим, то, значит, мы ничего не удержим.
– Чего ты чудишь, Степанов? – обиделся Вася. – Почему же это нам не удержать Казань, или, примерно, Оренбург, или Свердловск?
– Дурак ты, Вася. Дурачок ты, – серьезно и тихо сказал Степанов, – головой думать надо, когда говоришь. Отдай мы врагу Сталинград, – значит ничего мы уже после этого не удержим: ни Казани, ни Оренбурга, потому что вся наша вера и сила в Сталинграде, потому что каждый человек у нас знает, что нигде не может быть таких смертных боёв, как под Сталинградом, и если мы отдадим Сталинград, значит, враг наибольшую самую что ни на есть лучшую силу сломил. Понятно тебе это или непонятно?
– Паникуешь ты, Степанов, – и все, – огрызнулся Вася.
– Нет, Вася, не паникую я, и стыдно мне было бы паниковать, потому что я, брат ты мой, оборонял Сталинград ещё в восемнадцатом году, когда ты пешком под стол ходил. А тебе я растолковываю, чтобы ты понял, что есть в России такие места, на которых вся вера держится. Вот, скажем, эта самая гора Лысая, на которой мы с тобой сидим. Должны мы подохнуть, но не допустить к ней врага, потому что это наша позиция и нам приказано её удержать. Но ежели, скажем, перебьют нас тут всех или, к примеру, сдрейфим мы и враги займут эту гору Лысую…
– Ну и что же?
– Ну и ничего. Обидно, конечно, будет. Расстрелять нас надо, как сукиных сынов, за то, что мы не выполнили приказа. Но гора Лысая – это, брат ты мой, не большая беда. От потери этой Лысой горы веры никто не потеряет. А возьми Гитлер Москву, или Ленинград, или Сталинград – тут уж совсем другое дело.
– Правильно, правильно, Степанов, – заговорили бойцы.
Вася попытался ещё одним аргументом припереть к стенке угрюмого Степанова:
– Значит, по-твоему, выходит что только под Сталинградом надо биться на всю силу, а тут, на горе Лысой, можно так себе, шаляй-валяй?
– Нет, Вася, – сдвинул брови Степанов, – не “шаляй-валяй”. Потому что отдай мы Лысую, а потом ещё три горы, а потом Кавказ – Гитлер и перекинет отсюда всех своих солдат под Москву, под Ленинград или под Сталинград. А мы держим гору Лысую, и Гитлер не может увести отсюда ни одного солдата. Понятно теперь тебе это или непонятно?
– Понятно, – усмехнулся Вася.
Он встал, расправил великолепные галифе, провёл ладонью по красному канту и, насвистывая, ушёл к своему счетверённому пулемету».
(Виталий Закруткин, «Полковник Аршинцев» из цикла «На северном Кавказе», книга «Дорогами большой войны»)
…В первую очередь классик советской литературы Виталий Закруткин известен, вообще-то, повестью «Матерь человеческая» (1969), к тому же весьма достойно экранизированной (1975) и эпохальным романом «Сотворение мира» (1951–1979). Именно за эти произведения писателем получены Государственная премия РСФСР им. М. Горького (1971) и Государственная премия СССР (1982) соответственно. Сталинская премия III степени (1951) стала наградой В. Закруткину за писательский труд после выхода романа «Плавучая станица» (1950). Все эти произведения написаны были Виталием Александровичем в станице Кочетовская Ростовской области, на донском берегу – ставший перспективным ученым-литературоведом ещё до войны, прошедший военными тропами Великую Отечественную от Ростова до Берлина и с фронта вернувшийся уже членом Союза писателей СССР В. Закруткин, как иронично говорили недоброжелатели, «ушел в народ».
В 2023 году, 27 марта, исполняется 115 лет со дня рождения Виталия Александровича Закруткина.
Пожалуй, да – «Матерь человеческая» стала самым известным и пронзительным произведением писателя. В этом небольшом произведении автор смог с поразительной выразительностью рассказать о судьбе простой русской женщины, оставшейся в одиночестве на хуторе, который разорили и сожгли фашисты. В 1975 году повесть «Матерь человеческая» была экранизирована. Режиссер Леонид Головня и исполнительница главной роли Тамара Сёмина создали не менее впечатляющее и душевное кино. Но для того, чтобы написать эту повесть, автору пришлось просиживать месяцами не в уютном писательском кабинете, а в окопах под огнём.
…Родился Виталий Закруткин в Феодосии, в семье народного учителя, мама Виталия также трудилась педагогом. Отца будущий писатель и называл главным своим воспитателем. Навсегда сохранилась в памяти жизнь в глухой украинской деревеньке Екатериновке, где пришлось учительствовать отцу и матери, и где семья из шести человек вела своё бедняцкое хозяйство. Запомнил Виталий, как проходивший через деревню отряд Котовского подарил многодетному семейству несколько сапёрных лопат, так нужных для работ на огородике… Десятилетним мальчишкой Виталий узнал физический труд – он и пахал, и бороновал, и сеять приходилось самостоятельно, а уж в «ночное» выехать – вообще было удовольствием.
Окончив школу – семилетку и курсы избачей, – Виталий сразу стал заведующим избой-читальней.
С детства воспитанный в атмосфере любви к музыке, уважении к литературе, подростком Виталий до глубины души проникся поэзией Сергея Есенина. «В ворохе запыленных книг, – писал позже В. Закруткин, – мне случайно попался сборник стихов С. Есенина. Стихи меня буквально потрясли, навсегда вошли в мою душу…». Виталий и младший брат Ростислав тоже начали писать стихи, подражая кумиру.
Стихи – стихами, а между тем в стране царствовали нищета и голод. Глава семьи обратился в Народный комиссариат просвещения и получил направление на Дальний Восток. В дороге, уже в Москве, произошёл курьёзный случай. Мать попросила старших братьев закупить побольше продуктов на дальнюю дорогу. «Вдруг в одной из книжных лавок, – вспоминает Виталий Александрович, – я увидел роскошное, в золотом переплете, шеститомное собрание сочинений Пушкина. Сердце моё дрогнуло. Букинист назвал сумасшедшую цену… Мы купили. Ещё и собрание сочинений Лермонтова для брата. К матери мы вернулись без продуктов…».
В 1930 году семья Закруткиных приехала в посёлок Завитая Амурской области. Виталий стал учительствовать, преподавал русский язык, естествознание и даже английский, а в 1932 году поступил в Благовещенский Пединститут на факультет русского языка и литературы.
Летом 1933 года Закруткина-старшего перевели в Новгород, Виталий, к тому времени уже с женой и сыном, переехал туда же и сдал экзамены в аспирантуру при Педагогическом институте им. А.И. Герцена. За время учебы у Виталия Александровича появились первые печатные работы – рецензии, литературно-критические статьи и стихи в журналах.
В 1936 году Виталий Закруткин защитил кандидатскую диссертацию о романтических поэмах А. С. Пушкина. В 1937 году, в Дни памяти Пушкина, увидел свет его сборник исследовательских статей «Пушкин и Лермонтов».
Вскоре Виталию Александровичу Закруткину предложили заведовать кафедрой русского языка и литературы в Ростовском пединституте. Его ученик, Константин Прийма, доктор философских наук, шолоховед впоследствии писал: «Виталий Александрович оказался учёным колоссальной энергии, огромнейшей эрудиции, глубоко знавшим нашу литературу от “Слова о полку Игореве” до Михаила Шолохова. Он обладал богатейшей памятью, знал наизусть, наверно, всю поэзию Пушкина и Лермонтова, стихи поэтов пушкинской плеяды, десятки страниц из “Тараса Бульбы”, “Мёртвых душ”, “Ревизора”. Он не обкладывал свою кафедру фолиантами, не клонил свой взор в заготовленные нудные конспекты. Нет! В его руке был крохотный, в размере визитной карточки листочек, вдохновляющий его на двухчасовую лекцию. Начинал он своё слово с чтения наизусть стихов или отрывков из прозы, рассказывал эпизоды из жизни наших классиков или истории создания их творений. Виталий Александрович делал это удивительно впечатляюще и артистично».
Известны и такие, к сожалению, не установленного авторства воспоминания о В. Закруткине: «…На сцену вышел высокий, подтянутый человек, на секунду призадумался, лукаво взглянул в темноту зала и прочёл:
“Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет,
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах…”
Зал замер. Это было торжественное собрание в честь дня рождения А. С. Пушкина. И вдруг – незатейливые, почти детские стихи. А человек на сцене говорил о Поэте, он говорил, и из глыбы, из памятника, из монумента Пушкин превращался в человека».
Однажды после лекций к Виталию Александровичу подошёл уже известный писатель Александр Серафимович: «Вам, батенька, писать надо… Повести, а то и романы. Вы жизнь знаете, вы землю любите, людей любите…» Он же познакомил В. Закруткина со своим «молодым другом» Михаилом Шолоховым.
В 1940 году вышла первая художественная книга «Академик Плющов» молодого писателя Виталия Закруткина.
Возможно, судьба учёного, литературоведа, писателя Виталия Закруткина сложилась бы иначе, и иные произведения вышли бы из-под его пера, не случись Великой Отечественной войны.
В 1941 году В. Закруткин в «возрасте Христа», заведующим кафедрой русской литературы Ростовского педагогического института, работавший над трудами Льва Толстого, Михаила Лермонтова, Александра Пушкина, имевший бронь с правом эвакуации, явился в военкомат и попросил отправить его на фронт. Бумажный листок, свидетельствовавший о брони, он тут же, демонстративно, порвал. Сам В. Закруткин писал: «Накануне моего ухода в армию немцы начали зверски бомбить Ростов, особенно центр города... Просиживая ночами за столом, я летом 1941 года успел написать небольшую книгу о нацистах – “Коричневая чума”».
Эта книжка была моментально напечатана, часть её тиража разошлась по воинским подразделениям, а часть осталась в типографии и книжных магазинах: 21 ноября 1941 года гитлеровские танкисты заняли Ростов. Читателями «Коричневой чумы» оказались гестаповцы и гитлеровцы усиленно разыскивали автора книжки и его родственников. Но в это время все, кроме братьев Виталия Александровича, Закруткины были вовремя эвакуированы в тыл, в город Пятигорск.
А тот визит в военкомат завершился для Виталия Александровича получением направления на фронт военным корреспондентом газеты «Красный кавалерист» в звании капитана. Так он стал бойцом действующей 56-й армии.
С окопных передовых позиций по живым впечатлениям от боев В. Закруткин дал во фронтовую и армейскую прессу сотни зарисовок, статей, очерков, издал свои рассказы о героизме наших воинов.
«Всё пришло в движение, – пишет о летнем отступлении на юге в 1942 году В. Закруткин. – И кажется даже, что вот-вот снимутся с мест кубанские хаты, оторвутся от земли яблони и тополя, и золотые скирды соломы, и копны сена, и все это устремится вперед, вслед за людскими потоками, чтобы не осталось врагу ничего, кроме сожженной солнцем пустыни».
Позже В. Закруткин – уже в звании майора, – поступил в распоряжение Иркутско-пинской дивизии, которая обороняла Кавказ. Впоследствии писателю была вручена медаль Ветерана Иркутско-пинской дивизии. Как всё было, Виталий Закруткин написал в «Кавказских записках».
Весной 1943 года ответственный редактор газеты «Боец РККА» подполковник Лаврухин ходатайствовал о награждении писателя В. Закруткина орденом Красного Знамени за «участие в штурме Ростова-на-Дону в ноябре 1941 года и феврале 1943... за участие в рейде в тыл врага..», а также за публикацию двух книг фронтовых очерков, за выпуск более ста художественных произведений о героях Отечественной войны. Аккурат 1 мая 1944 года В. Закруткин представлен к медали «За оборону Кавказа».
Писатель Аркадий Первенцев вспоминал: «Нам приходилось встречать автора “Кавказских записок” во время битвы за Кавказ. Мы видели его в выцветшей от солнца, гимнастерке, с фронтовыми погонами майора, в сапогах, потёртых стременем, в кубанке, в пенсне. На поясе его висел пистолет и полевая сумка с дневниками, которые стали, в конце концов, хорошей и нужной книгой».
Сам автор писал в предисловии к этой книге: «Везде, куда бы меня ни приводили в те дни дороги войны, я писал эти записки. Это не военно-исторический труд и не специальное исследование Кавказской битвы. Это рассказ о том, что я увидел и узнал».
Фронтовые дороги в 1944 году привели Виталия Александровича на территорию Украины и Польши. Что сделали фашисты с этими территориями. Общеизвестно, и непонятно, нелепо и отвратительно то, почему об этом некоторые сегодня начали демонстративно «забывать». В 1944 году в Ростовском областном книгоиздательстве выходит сборник «О живом и мёртвом», включающий 9 рассказов. В них уже нет повествования от первого лица, это рассказы о простых людях, оставшихся на оккупированной территории, но не смирившихся со своей участью. Одноименным рассказом этого сборника является произведение, которое легло в основу повести «Матерь человеческая».
Военкор В. Закруткин десятки раз бывал в жестоких сражениях, ему пришлось участвовать в Корсунь-Шевченковской операции, форсировать Вислу и, наконец, штурмовать Берлин в составе 5-й ударной армии, к которой он примкнул в 1943 году. В доживающей последние дни столице Рейха, оказавшись в труднейшей ситуации, когда фаустпатроном наповал убило комбата, майор В. Закруткин принял на себя командование как старший по званию. И, выполняя приказ штаба фронта, за сутки пробился с Хольцмаркштрассе на Александерплац – центральную улицу. Не знали тогда бойцы, что майор, который поднял их для решительного броска, был не строевым офицером, а представителем очень мирной профессии – педагогом, учёным. И получил за этот подвиг из рук самого маршала Георгия Жукова орден Боевого Красного Знамени. «Я вручаю вам этот нелитературный орден, майор Закруткин, и желаю вам вести себя в литературе так же, как и в батальоне».
Судьба хранила военкора. Более того, именно в Берлине Виталий Александрович встретился со своим братом, которого не видел с начала войны.
За несколько дней до Великой Победы, 4 мая 1945 года генерал-майор Сызранов, командир 416-й стрелковой Таганрогской Краснознаменной ордена Суворова дивизии, ходатайствовал о награждении майора В. Закруткина орденом Красного Знамени, отмечая «активное участие в уличных боях в городе Берлин, находясь в порядке 3-го батальона, ...постоянное воодушевление бойцов...».
А 25 ноября 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР писатель В. Закруткин награжден медалью «За взятие Берлина» за участие в штурме и взятии Берлина.
«В гимнастерке, выжженной в походах,
В кирзовых тяжёлых сапогах
Шёл корреспондент четыре года,
Жизни не щадя, откинув страх.
Меж боями. На ночных привалах
Доставал заветную тетрадь-
Шаг за шагом помечал, бывало,
Как рвалась к победе наша рать.
Защищал кавказские предгорья,
Гнал врага до западных границ.
Ликовало сердце, словно море.
Ликовало! – Драпал подлый фриц.
А в Берлине в штурмовой атаке
Журналист возглавил батальон.
За победу в этой дерзкой драке
Орденом достойно награждён.
Сколько чувств душой своей измерил,
Сколько дум и жизней пережил...
Тяжелы немыслимо потери,
Но тверды Победы рубежи»
(Юрий Нырковский-Савченко, «Майор Закруткин»)
Ещё в 1942 году были изданы два сборника фронтовых рассказов В. Закруткина – «На переднем крае» и «Сила». В следующем году в Ростове вышла повесть о разведчиках – «Человек со шрамом». В 1944 году, прямо с фронта, Виталий Александрович отправил в Ростовское издательство две рукописи: сборник рассказов «О живом и мёртвом» и «Повесть о слободе Крепкой». Обе книги были изданы в том же году.
В 1945 году заочно был принят в Союз писателей, так как находился на фронте.
…Орден Ленина и три ордена Трудового Красного Знамени, полученные писателем В. Закруткиным после войны за литературно-общественную деятельности, – убедительное доказательство того, что он с честью и достоинством выполнял наказ маршала Г. Жукова.
После штурма Берлина во фронтовой судьбе В. Закруткина была ещё и Прага, в которой ещё продолжались бои с недобитками.
В Ростов-на-Дону майор В. Закруткин не привез ни немецких фарфоровых собачек, ни аккордеона с перламутровыми клавишами. С ним была только потёртая полевая сумка, в которой лежали его фронтовые записки, которые стали затем большой книгой «Дорогами большой войны». В Ростове не ждали майора хоромы – сгорел его дом, сгорела уже написанная, готовая к защите диссертация.Но чем заняться в мирное время – таких вопросов у Виталия Александровича не возникало. Первые послевоенные произведения писателя – роман «У моря Азовского» и документальная книга о войне – «Кавказские записки».
Полтора года прожил он в разрушенном гитлеровцами Ростове, скитался по чужим углам, спал на полу, укрывшись видавшей виды шинелью и писал, писал, писал. В городе чувствовал себя неуютно. В 1947 году Виталий Закруткин оставил научную работу и поселился в станице Кочетовской на Дону. Сначала поселился, что символично в здании бывшей станичной приходской школы. Много позже появилась на берегу Дона усадьба писателя В. Закруткина с большим садом и виноградником. Несколько раз в Кочетовскую приезжал Михаил Шолохов. Писателей связывала долголетняя крепкая дружба.
В 1948 году вышла в свет его повесть «За высоким плетнём»; в 1950 году – роман «Плавучая станица», посвящённый проблеме сохранения рыбных запасов наших рек.
Сам писатель сказал: «Я, оглядываясь на пройденный путь, всё чаще думаю о том, что на всю жизнь меня привязали две темы: земля и война, вернее, человек на земле и человек на войне».
С 1951 года, более четверти века, В. Закруткин работал над романом-эпопеей «Сотворение мира». Роман показал крушение мира капитализма и становление нового мира социализма как единый процесс, начавшийся Октябрьской революцией в России и затронувший все страны и народы. Это семейно-бытовое и историко-философское эпохальное повествование, события в романе развёртываются в разных местах нашей страны и за рубежом.
В 1973 году вышла в свет книга «О неувядаемом», в которую собраны лучшие статьи и очерки писателя о русском языке, о литературном мастерстве, о писателях современниках. Жизни и творчеству Михаила Шолохова посвящена книга «Цвет лазоревый» (1965).
Виталий Закруткин – автор сценариев художественных фильмов «Без вести пропавший», «Млечный путь», «Подсолнух».
В 1977–1980 годах в Ростовском издательстве вышло собрание сочинений писателя в четырёх томах.
В течение ряда лет Виталий Закруткин избирался секретарём правления Союза писателей РСФСР и депутатом Ростовского областного Совета народных депутатов.
В последние годы жизни, уже будучи тяжело больным, о своём нездоровье он больше терпеливо молчал, чтобы не огорчать родных, близких, друзей-товарищей. Он до последних дней радовался жизни: «Я рад и счастлив тем, что после всего доброго и злого, что мне довелось видеть в мире, после долгих раздумий и размышлений, после печальных ошибок и мучительных поисков истины и определения цели в жизни…, я нашёл и познал свет звезды. Звезды, которая вела и продолжает вести меня: стремление к благу и счастью, к любви и дружбе всех людей на земле…».
Скончался писатель 10 октября 1984 года. Похоронен в станице Кочетовской на Дону во дворе дома, где он постоянно жил – сейчас там находится музей.
В городе Ростове-на-Дону на улице Пушкинская установлен бюст писателю. Ежегодно станица Кочетовская, где имя писателя носит одна из улиц, становится местом проведения литературно-музыкального праздника «Закруткинская весна», который собирает почитателей творчества писателя, деятелей культуры и искусства, самодеятельные и профессиональные творческие коллективы.
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
