Творческий путь писателя, считающегося основателем приключенческо-фантастического жанра в волгоградской литературе, начался в Сталинграде ещё в середине тридцатых годов прошлого века.
«...Снова встал мучительный вопрос: что делать дальше? Прыгать ли сейчас или дождаться утра. И то и другое было одинаково опасным. В темноте он мог зацепиться за выступ, и это грозило катастрофой. Но и оставаться на вершине — не безопасно. Михаил едва умещался на площадке. Одно неосторожное движение, и можно сорваться в пропасть. А если он заснет? От этой мысли нервная дрожь охватила молодого человека.
Взвесив все «за» и «против», он решил прыгать. Окончательно утвердившись в своем решении, Щербаков осторожно добрался до края площадки и, когда сполз с нее, разжал руки, а затем торопливо рванул металлический рычажок на груди…
ГАЛЛЮЦИНАЦИИ
Звезды стремительно взвились, словно их кто-то дернул за веревочку. Потом они снова безмятежно застыли. Сначала Щербакову показалось, что он не двигается. Но нет, темная стена медленно уплывала, значит, он опускался.
Сколько времени Михаил находился в полете, ему трудно было определить. Он весь сосредоточился, каждую секунду ожидая опасности. Когда ноги его дотрагивались до скалы, он отталкивался от нее и продолжал опускаться. Напряженно вглядываясь в темноту, Щербаков скорее почувствовал, чем увидел, что наткнулся на какой-то предмет, напоминающий столб. Проплыв мимо него, на мгновение повис в воздухе, а затем рухнул вниз. Последним ощущением Михаила, перед тем, как он потерял сознание, была обжигающая боль в спине…
Позже, мучительно восстанавливая в памяти пережитое, Щербаков долго не мог решить, что же с ним произошло в действительности, а что ему представлялось в воспаленном мозгу? Когда он бодрствовал, а когда галлюцинировал?
Началось с пробуждения. Открыв глаза, Михаил увидел над собой потолок, выкрашенный в светло-зеленую краску. Скользнув по нему глазами, он обратил внимание на стены такого же цвета.
В комнате было довольно светло, хотя окон в ней как будто не было. Щербаков с трудом приподнялся и с удивлением заметил, что передней стены нет. Вместо нее от потолка до пола свисали ярко-зеленые, в густых листьях растения, образуя живописную решетку, сквозь которую скупо проникали светлые полоски света.
Боль в спине заставила Михаила откинуться на постель. Несколько минут он пролежал без движений, разглядывая необычайного цвета потолок. День начался или был на исходе — этого Щербаков не знал. Таким же необъяснимым был для него вопрос, как он сюда попал. Михаил ворошил память, но ничего не мог вспомнить. Видения представлялись, как в бреду. Смутно припоминался момент его неудачного приземления.
А потом?.. Это уже не казалось реальным, но молодой человек отчетливо припоминал, что, когда он очнулся, светило солнце и было необычайно душно. Но больше всего его поразили страшные чудовища, окружавшие его. Он никогда ничего подобного не встречал. Они были высокие, зеленые, с вытянутыми, как у семафоров, руками. Вид их был настолько уродлив, что Михаил закрыл глаза и впал в забытье. Когда вернулось сознание, по-прежнему светило солнце, только оно палило еще безжалостней, мучительно хотелось пить. А чудовища не исчезали. Безмолвные они казались еще страшнее. Тогда он закричал».
(Александр Шейнин, «Пропавшее ущелье»)
…Если пошарить, поскрести по «интернетовским сусекам», можно без особого труда набрать «горсточку» информации о волгоградском писателе Александре Шейнине, а если взять на себя труд покопаться подольше, то и две «горсточки»… И так обидно вдруг станет от этого – жил человек, творил, не один десяток книг выпустил, а спроси сегодня кого – Шейнина знаешь?, - ответят, с большой долей вероятности, «не слыхал». Хотя, откровенно скажем – об ином завсегдатае некогда процветавшего волгоградского Дома Литераторов и «горсточки» информации сегодня не набрать. И это не потому, что плохи были писатели – просто их эпоха не только ушла, но и след ее стремительно теряется «за линией горизонта».
Так, что, Шейнин еще счастливчик… Его и при жизни таким считали – удачливым. Если злым языком – умел устраивать свои дела. Престижная работа в печати, литературное признание, спектакли по своим пьесам на сцене Драматического, молодая жена-красавица, квартира на Гагарина, дача на Культбазе, одним словом – еврей… Но и злоязычные признавали: и другим жить давал. Помогая другим, по-настоящему получал удовольствие.
В 2023 году, 21 июня, исполняется 110 лет со дня рождения Александра Михайловича Шйнина.
Вот та самая «горсточка»:
Родился Александр Михайлович 8 (21) июня 1913 года в городе Кременчуг. В 1929 году окончил школу, а в 1930 году - школу фабрично-заводского обучения печатников. В Сталинград Александр Михайлович приехал в 1932 году - на работу в механосборочный цех Сталинградского тракторного завода. В это же время началась его журналистская деятельность в сталинградской комсомольской газете «Молодой ленинец». Затем Александра Михайловича взяли в выездную бригаду «Комсомольской правды». После окончания Великой Отечественной войны 1941–1945 годов Шейнин остался в Сталинграде и продолжил свою писательскую деятельность. В 1948 году в Сталинградском драматическом театре была поставлена его пьеса «Дом Сталинграда». На сцене этого же театра в 1950—1960 годы шёл и другой драматургический спектакль А. М. Шейнина «Сыновья». В мае 1958 года и январе 1960 года спектакль «Сыновья» был показан в Москве как один из лучших Волгоградского драматического театра имени М. Горького.
В 1949 году вышла в свет его первая книга «Двести метров». С 1953 года почти десять лет Александр Михайлович заведовал литературной частью Сталинградского (Волгоградского) драматического театра им. М. Горького. Затем он был редактором телестудии, руководителем телевизионного театра и специальным корреспондентом журнала «Крокодил». В 1958 году Александра Михайловича приняли в Союз писателей СССР. Автор книг: «Большой шаг» (1953); «Сыновья» (1957); «Пропавшее ущелье» (1959); «Испытание» (1959); «В большом походе» (1961); «Полынов уходит из прошлого» (1963), объединившая две приключенческих повести «Пропавшее ущелье» и «Наследство Полынова».
Вот, вроде, и все. Однако, имеем удовольствие кое-что добавить.
Отметим, например, что приключенческая повесть «Пропавшее ущелье», позже расширенная, и вышедшая под названием «Полынов уходит из прошлого», стала бестселлером тех лет.
В центре этого повествования – проблема человеческого долголетия. И счастливая читательская судьба у этой книги. Первые два её издания разошлись очень быстро и стали редкостью. Автор и издательство получили свыше тысячи писем, в которых читатели самого разного возраста тепло отзывались о повести «Полынов уходит из прошлого» и интересовались дальнейшей жизнью героев. А судьба их действительно необычна и увлекательна. Это, в особенности, относится к старому царицынскому врачу Полынову, самым загадочным образом исчезнувшему из города незадолго до революции, к Михаилу Щербакову, изобретателю высокогорного парашюта и к геологу Лене, девушке мужественной и верной.
Работая над новым изданием книги, которая вышла в 1965 году, автор учел критические замечания и пожелания читателей.
Книга «Полынов уходит из прошлого» переиздавалась пять раз. Кроме этого, в период с 2013 по 2014 год литературно-художественный журнал «Отчий край» напечатал «Пропавшее ущелье» по тексту книги, вышедшей в 1959 году в Сталинградском книжном издательстве.
Следует отметить, что во время своей творческой деятельности Шейнин тесно сотрудничал с журналистом Всеволодом Петровичем Ершовым и был его другом – напомним, что Всеволод Ершов, участник Сталинградской битвы, военный разведчик приехал в Сталинград в 1946 году и занял должность второго секретаря Сталинградского обкома ВЛКСМ. Затем был заведующим отделом пропаганды газеты «Сталинградская правда», с мая 1954 года по февраль 1963 года — заместителем редактора газеты «Волгоградская Правда». В. П. Ершов совместно с А. М. Шейниным написали сценарий спектакля «Сталинградский дневник» для Волгоградского драматического театра имени М. Горького. С февраля 1963 года по июль 1968 года Ершов работал председателем Волгоградского областного комитета по радиовещанию и телевидению – именно при его непосредственном участии был создан документальный фильм «Страницы Сталинградской битвы», а также было принято решение построить новую телестудию.
«Невысокий, полный, взъерошенный, выглядевший небрежно одетым даже в костюме с белой рубашкой и галстуком. Александр Михайлович напоминал скорее бухгалтера, чем литератора. Родился 21 июня 1913 года в городе Кременчуг на Украине, вырос в небогатой еврейской семье, но не оставил особых сведений о ней, в анкетах о своем происхождении писал: из служащих», - пишет волгоградский поэт Татьяна Брыксина в «воспоминаниях о волгоградских писателях» «Небесный ковчег». - Уже в первых его очерках стали просматриваться задатки писательского пера. Появились рассказы «В бурю», «Бесприданница», «Ошибка», «Подарок», «У Черного моря». Наиболее известный рассказ «Пасионария» навеян впечатлениями от встречи с Долорес Ибаррури, приезжавшей в Сталинград. Но и в писательской работе А. Шейнин не утратил склонность к очерковости, к факту, документу. Журналистика все еще оставалась главной его профессией. … В конце 30-х годов стал пробовать себя в драматургии. Тогда это было модно и престижно, к тому же давало хорошие гонорары. Почти десять лет Александр Михайлович Шейнин держал на себе литературную часть Сталинградского драматического театра, не позволяя залеживаться и своим пьесам.
Поработал редактором областной студии телевидения, специальным корреспондентом журнала «Крокодил», что весьма сказалось на профиле его книжек.
В стране, запуганной репрессиями, измученной войной и долгими годами восстановления разрушенного хозяйства, судьба Александра Шейнина кажется на первый взгляд весьма благополучной, нетипичной. Но кто знает, что стояло за всем этим. Печальные глаза Шейнина таили что-то в сокровенной глубине души, словно бы задернутой житейским юморком, озорной шуткой. Может быть, мне это лишь казалось».
Александр Шейнин был знаком с поэтом Евгением Долматовским, писателем Самуилом Маршаком, с сестрой Владимира Маяковского Людмилой, с Ольгой Берггольц, режиссёром Александром Михайловым. Из волгоградских литераторов наиболее дружен Шейнин был с Владимиром Богомоловым и Иосифом Гуммером.
Татьяна Брыксина: «…Во второй половине дня все бумаги разом сдвигались в верхний ящик стола, и Шейнин шел раскачливо к железной крутой лестнице, ведущей в подвал. Там собирались преферансисты во главе с Владимиром Максимовичем Богомоловым. За игровым столом неизменно располагались тот же Богомолов, Шейнин, Гуммер, водитель Коля Ерохин… В разгар игры даже нельзя было перегнуться через перила и крикнуть в подвал:
– Владимир Максимович, вам звонят из Москвы.
В ответ звучало раздраженное:
– Не видишь, что я занят? Скажи, в обком ушел!
Богомолов, Шейнин и Гуммер считались друзьями и относились к той возрастной категории писателей, перед которой мы, молодые, если и не трепетали, то и не вольничали. Шейнин из этой троицы был самым душевно-мягким, трогательным человеком. Его любили тогда, с теплотой вспоминают и сейчас».
И еще:
«Одна из легенд писательского дома гласит:
Богомолов, Шейнин и Гуммер что-то нахитрили с перекрестным изданием-переизданием своих книг и книг руководителей писательских организаций соседних регионов. Дело дошло до Куличенко. Тот жутко кричал, срамил провинившихся и потребовал, чтобы они выложили на стол партийные билеты, на что один из… (имя сохранено в тайне) упал на колени и взмолился:
– Я не могу жить без родной Коммунистической партии!
Все трое были прощены.
На моей памяти Шейнин уже не придавал особого значения выходу новых книг, не носился с ними, презентаций не устраивал. Может, натешился с годами, постарел и устал – не знаю. Запомнилось, как запомнилось.
А еще Александр Михайлович ловко умел организовывать продовольственные пайки для писательской организации. Самое дефицитное, растворимый кофе, держал коробками дома, запуская иногда страждущих на личную территорию, чтобы осчастливить, пошутковать, а то и присочинить что-нибудь для общего писательского веселья».
Александр Шейнин обладал огромным количеством связей и огромным авторитетом. Известно, что один его фельетон в «Крокодиле» стоил руководящего кресла заместителю председателя исполкома города. Авторитета он с годами не растерял и, как рассказывает Татьяна Брыксина, в непростые «застойно-предперестроечные» годы беззастенчиво использовал его для добычи продуктов, которыми снабжал нищавших собратьев по перу. О щедрости и участливом характере Шейнина написал и волгоградский писатель Валентин Кононов:
«Попадая в денежный цейтнот, многие писатели обращались к Шейнину, и не было случая, чтобы он не выручил. Есть люди, которые испытывают удовольствие от того, что могут помочь ближнему. К таким принадлежал и Александр Михайлович».
Повесть «Вурдалак из Заозерного» А. М. Шейнин включил в сборник «Иду на помощь. Рассказы о милиции». Это произведение почитатели фантастики называют «редким примером южной вампирской готики в советской литературе». Известный волгоградский фантаст Сергей Синякин писал:
«Его книги я узнал раньше его самого. Конечно же это была повесть «Полынов уходит из прошлого». … В шестом классе она произвела на меня определенное впечатление, как и написанные им рассказы о работе милиции».
Ушел из жизни Александр Шейнин 21 октября 1987 года, было ему 74 года. Похоронен на Димитриевском (Центральном) кладбище города Волгограда.
Добавим, что 29 июня в Волгоградской ОУНБ им. М. Горького состоится очередное заседание волгоградского клуба любителей фантастики «Ветер времени», на котором, в числе прочего, вспомнят Александра Михайловича - основателя приключенческо-фантастического жанра в волгоградской литературе.
А познакомиться с книгами А.М. Шейнина и взять их на дом можно в отделе основного абонемента ВОУНБ им. М. Горького.
Александр Рувинский
При подготовке публикации использованы материалы ВОУНБ им. М. Горького
